— Ее можно использовать в ООН. Клэр подошла к матери:

— Спасибо, мама. Это было очень мило с твоей стороны. Но будет лучше, если Гарри поможет тебе подняться домой.

— Я рада, что смогла помочь тебе. А то ведь они причиняли столько неудобств.

Клэр поцеловала ее в щеку и сделала знак Гарри, чтобы та увела мать. Одна из работниц подхватила столик с чашками. Клэр попросила остальных собрать пустые чашки и салфетки и подмести тротуар, очистив его от битого стекла.

— Когда закончите здесь, возвращайтесь на работу, — сказала Клэр своим служащим. — Попробуем наверстать упущенное. Мистер Кассиди, у вас щека все еще кровоточит. Может, вам лучше подняться, и я вам обработаю рану?

Уже в лифте она спросила:

— Болит?

— Нет.

— Вы бы все равно не признались, даже если бы на самом деле было больно?

— Конечно, иначе прощай мой образ — как это вы назвали? — «атлета, супермена».

Она печально улыбнулась. Он улыбнулся в ответ. Они смотрели друг на друга, пока лифт не остановился на третьем этаже. Войдя в квартиру, они застали Мэри Кэтрин и Гарри за игрой в карты. Мэри Кэтрин взглянула на дочь:

— Они ушли?

— Да, мама.

— Все успокоилось, — сказал Кассиди. — Спасибо вам за то, что вы сделали. Но мне бы не хотелось, чтобы вы подвергали себя такой опасности. Полиция ведь контролировала ситуацию.

— Иногда бывает лучше, когда вмешивается кто-нибудь один.

— Пойдемте, мистер Кассиди, — сказала Клэр, подталкивая его к спальне. — Кровь капает прямо вам на рубашку.

Просторная спальня, куда Кассиди вошел следом за Клэр, была выдержана в светлых тонах — сочетание белого со слоновой костью. Обстановка вполне современная, исключение составлял лишь массивный шкаф, занимавший одну из стен. Окна затянуты жалюзи, которые отбрасывали полосатую тень на огромных размеров кровать. Кассиди не удержался от мысли о том, сколько же мужчин перебывало в этой постели. Клэр уверяла, что у нее было лишь несколько увлечений после расторгнутой помолвки, но это могло быть очередной ложью.

— Сюда, — бросила Клэр через плечо, указывая, что ему следует пройти в ванную. Обстановка в ванной напоминала кадры из фильмов тридцатых годов. Стены были зеркальными. Сама ванна, длиной футов в шесть, углублялась в пол фута на три.

Несмотря на роскошь убранства, это было все-таки жилое помещение, а не декорация, и принадлежало оно женщине, реальной женщине. Абрикосового цвета трусики свисали с фарфорового крюка на внутренней стороне двери. На белом мраморном столике выстроилась целая коллекция парфюмерии. Серебряная крышка стеклянной пудреницы была сдвинута, и белая пуховка валялась рядом. Из атласной шкатулки с драгоценностями торчала нитка жемчуга. Кисточки для косметики, тюбик губной помады, пара золотых сережек, знакомый кулон с мыльными пузырьками дополняли картину.

И во всех этих мелочах угадывалась Клэр Лоран. Красивая. Элегантная. Стильная. Чувственная. Кассиди был очарован ее женственностью. Он почувствовал себя словно ребенок в магазине игрушек: хотелось до всего дотронуться, все рассмотреть.

— Кажется, здесь у меня где-то была перекись водорода. — Клэр нажала на невидимую глазу защелку в зеркальной стене, приоткрылась одна из секций, в которой оказалась аптечка. — Садитесь.