— Нет, но тоже меня недолюбливает.

— Откуда ты знаешь?

— О, бросьте! Всегда можно понять, как человек к тебе относится. Он взирает на меня так, словно ничуть не верит. И глаза всегда такие холодные!

— Возможно, он действительно тебе не доверяет. Как и я, понимает, что ты не бастард священника, и боится, что ты попытаешься причинить мне зло.

— Всякий, кто думает, будто я могу навредить вам, — идиот.

— Разумеется. Я всегда могу свернуть тебе шею, как цыпленку.

Ей страшно захотелось придушить его.

— Я не это хотела сказать, и вы это знаете. И я не шучу, Гаррон.

— Разумеется.

— Все это очень серьезно.

Гаррон усмехнулся:

— После того, что ты сделала с тем болваном, который держал нож у твоей шеи, полагаю, что должен тебя остерегаться.

Она отвела плечи, вскинула подбородок, и его улыбка стала чуть шире.

— Да, я постаралась на славу, верно? Это отец научил меня. Объяснил, что удар в такое место остановит даже рвущегося в бой гиганта. И при этом смеялся. Раньше я никогда не пыталась это сделать.

«Лгунья, лгунья»…

— Но все получилось! Я доказала вам и вашим людям, что тоже способна на что-то! — Мерри широко раскинула руки. — Доказала всему миру!

Гаррон рассмеялся, хотя узел страха все еще свивался в животе. Зато в ее глазах страха не было. Мало того, она выглядела гордо, как Гилпин, когда сбил с ног убийцу, пытавшегося перерезать Гаррону горло в Марселе.

Но ведь этот злодей мог так легко вонзить нож в ее шею, и теперь она была бы мертва, и…

Нет, он больше не станет думать об этом!

— Да, ты доказала всему миру. Ты настоящий воин. Скажи, ты раньше никогда не видела сэра Лайла?

Мерри нахмурилась и покачала головой. А сам он доверял сэру Лайлу? Глубоко в душе? Там, где это только и имело значение?

Час спустя они уже были в Уореме, где их радостно приветствовали. Мулов загнали во двор. Гаррон передал только что нанятых мастеров в распоряжение Алерика. Их семьи должны были прибыть в течение ближайших двух недель. Пока они не выстроят жилье, большой зал будет полон до отказа.

Он не пошел в подземелье, где держали заключенных, пока не настало время ужина. Стоило Мерри понять, куда он идет, как она немедленно оказалась рядом.

— Оставьте меня наедине с ними, и я заставлю этих жалких червей сказать правду! — заявила она, задрав нос.

Откуда только спесь берется! Гаррон невольно улыбнулся.

— Нет, сначала их допросим мы с Алериком. Если ничего не получится, можешь быть уверена, что я попрошу тебя. У них было несколько часов, чтобы поразмыслить о своих грехах и возможности сохранить ногти в целости. Там, внизу, очень темно, а со стен сочатся сырость и влага. Это живо развяжет им языки.

— Но…

Он погладил ее по руке и ушел. И вместе с Алериком спустился вниз. Алерик отпер дверь и повел факелом, освещая внутренность подвала. Оба разбойника полулежали на грязной соломе, прислонившись спинами к холодным каменным стенам, и, казалось, спали.

— Как по-твоему, Алерик, готовы они к твоему нежному уходу? — осведомился Гаррон.

Мужчины остались неподвижными. Гаррон нахмурился, выругался и подошел к ним. Оба были мертвы. Удушены. На шеях все еще болтались удавки.