Молодой полицейский, обернувшись, увидел, что тот смертельно побледнел.

– Что такое? – спросил Лекок.

– Сюда кто-то приходил в наше отсутствие!

– Это невозможно!

Это не невозможно, это была правда.

Жевроль, сорвав передник с вдовы Шюпен, бросил его на ступеньки лестницы, и ни один из полицейских не дотрагивался до него… И вот… Карманы передника вывернуты, и это было не только доказательством, но и очевидностью.

Молодой полицейский был потрясен до глубины души. Сосредоточенное выражение его лица свидетельствовало о том, что он лихорадочно размышлял.

– Кто мог прийти?.. – шептал он. – Воры?.. Нет, это маловероятно…

После продолжительного молчания, которое старый полицейский не решался прервать, он все же воскликнул:

– Тот, кто приходил, кто осмелился проникнуть в это помещение, охраняемое трупами убитых мужчин… Это может быть только сообщник… Но мне мало подозрений, мне нужна уверенность!

Ах!.. Они долго искали. Только лишь через час они разглядели перед дверью, выбитой Жевролем, в грязи между двух следов отпечаток, полностью соответствующий отпечаткам ног мужчины, который приходил в сад. Сравнив их, они узнали тот же рисунок, оставленный гвоздями на подошве.

– Это он! – сказал молодой полицейский. – Он следил за нами… Увидев, что мы ушли, он вошел… Но зачем?.. Какая насущная, безотлагательная необходимость заставила его пренебречь очевидной опасностью?..

Лекок схватил своего коллегу за руку и так сильно сжал ее, что чуть не сломал.

– Зачем?.. – разгорячившись, продолжал он. – О!.. Об этом не так уж сложно догадаться! Он здесь оставил, забыл, потерял какую-то улику, которая могла бы пролить свет на это ужасное дело… Он пошел на риск, чтобы забрать ее. Только подумаю, что по моей вине, по вине меня одного мы лишились этого решающего доказательства… А я считал себя таким проницательным!.. Прекрасный урок!.. Надо было запереть дверь, а я, дурак, об этом не подумал…

Лекок оборвал себя на полуслове и застыл на месте, открыв рот, широко раскрыв глаза, указывая пальцем на один из углов помещения.

– Что с вами? – испуганно спросил папаша Абсент.

Лекок ничего не ответил. Медленно, нетвердо, словно сомнамбул, он стал приближаться к месту, на которое указывал пальцем. Нагнувшись, он подобрал какой-то крохотный предмет и сказал:

– Мое легкомыслие не заслуживает подобного счастья.

Предмет, который он подобрал, оказался серьгой, одной из тех, которые ювелиры называют «гвоздиками». В изящную оправу был вставлен только один бриллиант, но крупный.

– Этот бриллиант, – сказал после тщательного осмотра Лекок, – стоит не меньше пяти-шести тысяч франков.

– Неужели?..

– Полагаю, я могу так утверждать.

Еще несколько часов назад Лекок сказал бы не «полагаю», а «утверждаю». Но первая ошибка стала уроком, которого он никогда не забудет.

– Возможно, – заметил папаша Абсент, – сообщник приходил за этой серьгой?

– Вряд ли. В подобном случае он не стал бы рыться в карманах передника вдовы Шюпен. Зачем?.. Нет, он пришел за другой вещью… например за письмом…

Но старый полицейский не слушал Лекока. Взяв в руки серьгу, он любовался ею.