Камердинер удалился. Поиски возобновились с новым пылом, подогреваемом неким обещанием, данным господином экономом…

Была бы обнаружена даже мышь, спрятавшаяся в садах особняка герцога де Сермёза, – настолько пристрастными были поиски. Ни один более или менее крупный предмет не был оставлен без внимания. Все заросли кустарников были осмотрены листочек за листочком, если можно так выразиться.

Время от времени уставшие, разочаровавшиеся слуги предлагали прекратить поиски, но Лекок тут же одергивал их. В его голосе звучали непреклонные нотки, вновь разжигавшие страсти всех этих равнодушных слуг, которых, в сущности, совершенно не волновало, будет ли Май пойман или ему удастся сбежать.

Лекок был вне себя от ярости. Развернув бурную деятельность, он почти обезумел. Он бегал от одного своего помощника к другому, просил или угрожал, клялся, что это будет последним усилием, которое необходимо приложить, чтобы поиски увенчались успехом.

Несбыточные обещания!.. Подозреваемый оставался неуловимым. Надо было признать очевидный факт. Упрямиться дальше было бы ребячеством. Молодой полицейский подозвал своих помощников к себе.

– Достаточно!.. – сокрушенным тоном сказал он. – Теперь ясно, что убийцы нет в саду.

Но может быть, убийца забился в какой-нибудь уголок огромного особняка, бледный от страха, вздрагивавший при каждом шуме, который поднимали все эти люди, искавшие его? У Лекока были все основания предполагать нечто подобное. Его мнение разделяли и слуги. Но, главным образом, так считал швейцар, который с еще большей уверенностью заявил:

– Я все время стоял, – заверил он, – на пороге дома. Никто не мог выйти так, чтобы я его не заметил.

– Тогда надо осмотреть дом, – откликнулся Лекок. – Но прежде я хочу попросить своего коллегу, стоящего на улице Варен, прийти сюда. Нет никакой необходимости вести наблюдение с той стороны стены.

Когда папаша Абсент пришел, слуги заперли все двери первого этажа и проверили все выходы. Начались поиски в особняке герцога де Сермёза, одного из самых просторных и роскошных особняков Сен-Жерменского предместья.

Но Лекок не удостоил все эти чудеса света ни взглядом, ни минутой своего внимания. Он думал только о подозреваемом. Ничего не замечая вокруг, он прошел через восхитительные гостиные, картинную галерею, не имевшую себе равных в Париже, столовую с сервантами, в которых стояли бесценные сервизы. Лекоком владело чувство, близкое к бешенству. Он подгонял людей, которые шли за ним, освещая дорогу. Он, словно перышко, поднимал тяжелую мебель, отодвигал кресла и стулья, осматривал все шкафы, раздвигал гардины, занавеси и портьеры.

Никогда прежде никто не устраивал столь тщательных обысков. Ни один уголок в доме не был забыт. Поднявшись на чердак, молодой полицейский высунулся в слуховое окно и осмотрел крышу. После двух часов непрерывной работы Лекок поднялся на второй этаж. Его сопровождали только пять-шесть слуг. Остальные постепенно отстали. Им наскучила эта авантюра, которая вначале заинтриговала, доставляла определенное удовольствие.

– Господа полицейские, вы все осмотрели, – заявил старый выездной лакей.