Я сразу догадалась, что это Дуглас. Ошибиться невозможно. Очень хорош собой, на мой вкус. В мгновение я поняла, почему Элизабет за него вышла и почему развелась. Хотя, бьюсь об заклад, брак, насколько его хватило, не был скучным.

Он тут же бросился ко мне: «О, вы, должно быть, Джойс, я столько о вас слышал!»

И, честное слово, я чуть не сделала книксен, но тут приметила, как Элизабет закатила глаза. Поэтому ответила: «А вы, должно быть, Дуглас», и он сказал: «Наверное, и вы обо мне слышали», а я ему: «Вообще-то нет» и увидела, что Элизабет это понравилось.

Я попросила разрешения зайти в спальню, найти себе стул, но Элизабет предложила поискать в комнате Поппи, потому что у Дугласа на полу труп.

Ну вот, это уже интересно.

Я вынесла из комнаты Поппи стул с жесткой спинкой, и Элизабет позволила Дугласу рассказывать.

Он прятался в платяном шкафу — это не трусость, их так учили, — и какой-то тип целился ему в голову. Эту часть истории он немножко затянул, порассуждав о смерти и о взглядах на нее, о моральном долге и о достойно прожитой жизни. Жаль, что там не было Рона, тот велел бы ему заткнуть фонтан, ну а я что — я вежливо слушала. В двух словах: Дуглас уже приготовился к встрече с создателем, но когда таинственный незнакомец коснулся спускового крючка, голова у того парня разлетелась вдребезги, и в комнате возникла Поппи — быстрая, как кавалерия, и с пистолетом, вся такая крутая.

Крутая — по словам Дугласа, но на вид ничего крутого в ней не было: она все еще дрожала и молчала, обхватив чашку обеими руками. О пакетике она ничего не сказала, так что, наверное, все в порядке. Правда, в таком состоянии она вряд ли заметила его, а потому это негодная проверка.

Я подошла, присела на подлокотник ее кресла и обняла Поппи, а она уткнулась лбом в мое плечо и стала тихонько всхлипывать. Думаю, ни Дуглас, ни Элизабет ее не обняли, и тут я догадалась, зачем Элизабет позвала меня. Рон справился бы не хуже, но ручаюсь, Элизабет еще не готова знакомить Рона с Дугласом. Дуглас для Рона — самая подходящая добыча.

Я сказала Поппи, что она очень храбрая, а Элизабет добавила, что к тому же стреляет классно, и Дуглас все это подтвердил. Но Поппи не слушала, а лишь тихонько плакала.

Элизабет, как умела, старалась утешить ее, объясняла, что убивать человека тяжело, но иногда работа того требует, и тут Поппи наконец заговорила: «Мне такая работа не нужна», и в этом я с ней согласна. Наверняка увлекательно учиться этому делу и круто уметь подобраться к противнику так, чтобы тебя не заметили, но с четырех шагов прострелить человеку голову — это уже задача не для всякого. Я на такое не гожусь, и Поппи тоже. Хотя мне, может, и подошло бы? Пока не попробуешь, не узнаешь, верно? К примеру, я никогда не думала, что мне понравится темный шоколад.

Я спросила, что было дальше, вызвали ли полицию, и Элизабет сказала: «В некотором роде». Я надеялась повидать Криса и Донну, но, похоже, в таких случаях — когда речь идет о безопасности государства и тому подобном — все делается иначе. Так что Элизабет, Дуглас и Поппи дожидались каких-то шпионов из Лондона, чтобы те все взяли в свои руки. Очень жаль, потому что Донна пришла бы в восторг от этой сцены.