– Выпусти ему кишки, дружище! – собравшись с силами, рявкнул Макрон. – Прикончи гада!

Квертус со злобным рычанием снова пошел в атаку, размахивая налево и направо длинным мечом. Катон, отступая, парировал мощные удары фракийца, от которых начало сводить правую руку. Еще немного, и меч упадет на землю.

И вот то, чего так боялся Катон, случилось.

Кавалерийский меч со всей звериной силой, которую вложил в удар Квертус, обрушился на эфес гладиуса. Пальцы Катона свело судорогой, и меч выскользнул из рук. Квертус, торжествуя, приготовился нанести смертельный удар и добить противника. Катон вовремя отскочил в сторону, и клинок просвистел совсем рядом за спиной и с глухим стуком ударился о землю. Фракиец нанес очередной удар, от которого Катон снова удачно увернулся.

– Что, так и будешь от меня бегать? – ухмыльнулся Квертус. – Стой на месте и прими смерть, как подобает уважающему себя мужчине. Эх ты, трусливый римлянин!

Упершись ногами в землю, Катон расставил руки, чтобы при малейшем движении противника отскочить в сторону и спастись от удара. Он понимал, что движется назад, к караульной будке. А вокруг восторженно ревели фракийцы, требуя крови. Спокойствие, которое Катон ощущал в начале поединка, разлетелось вдребезги. Перед глазами пляшут чужие злобные лица, а над головой очистилась от облаков синяя полоска неба. В сознании одна за другой пролетали картины прошлой жизни. Вот он улыбается Юлии наутро после свадьбы, заливисто хохочет Макрон, радуясь выигрышу в кости… а ноздри щекочет пьянящий аромат в воздухе после летнего дождика… В памяти всплывают драгоценные моменты жизни, и человек отчаянно хватается за них, пытаясь удержать, вкусить напоследок их прелесть, прежде чем уйти в небытие.

Какой-то предмет, сверкнув в воздухе, упал на песок к ногам Катона. Опустив глаза, он увидел кавалерийский меч и, не раздумывая, схватил его. Сразу почувствовалась разница в весе и балансе, по сравнению с коротким гладиусом. Мышцы руки напряглись под тяжестью оружия. Лицо соперника застыло. Такого поворота событий Квертус не ожидал. Триумфальная победа, в которой он был уверен минуту назад, стремительно ускользала из рук.

– Ну, хватит шутить! – рыкнул фракиец, приподнимая меч. – Тебе конец, римская мразь!

Обнажив в оскале стиснутые зубы, он вытянул вперед руку с мечом и бросился прямо на Катона. Острие было нацелено в горло префекту. Катон отступил, ударившись пяткой о бревно в воротах. Лодыжку пронзила острая боль. Путь к отступлению закрыт, отскочить в сторону тоже нельзя. Остается только удерживать занятую позицию. Катон поднял спату, будто хотел парировать направленный на него удар, в который Квертус вложил всю свою мощь. Катон судорожно сглотнул, чувствуя, как от страха сжалось горло, а затем нырнул вниз, прямо под ноги противнику. Клинок пронесся над головой, и страшный удар расколол ворота. Тяжелый сапог ударил Катона в висок, и боль отдалась в шею. Он упал на землю и перекатился набок. Рукоять спаты накренилась, а острие глубоко вонзилось в тело Квертуса. Катон что есть силы вцепился в меч, который рванулся вниз, выворачивая запястье вместе с клинком. Сапоги проволочились по земле, фракиец издал глухой стон, а потом наступила тишина.