– Не спеши!

Отойдя на безопасное расстояние, Катон стал оценивать возможности фракийца, отличавшегося быстротой и силой. Сочетание в высшей степени опасное, если бы к ним не прибавлялись самодовольство и неуемная спесь, которые могли сыграть Катону на руку. Разумеется, если удастся дожить до минуты, когда ими можно будет воспользоваться. От внимания Катона не ускользнуло опасное возбуждение на лицах воинов, наблюдающих за поединком. На смену мертвой тишине зазвучали выкрики: «Прикончи римское отродье!» Еще одна группа фракийцев в знак поддержки своего командира угрожающе потрясала кулаками. Малочисленный отряд легионеров как мог старался подбодрить Катона. Вокруг стоял страшный шум и гам. Все это напоминало Катону бои гладиаторов, и он мысленно благодарил судьбу, что ему не довелось пережить позор и страх людей, вынужденных сражаться ради развлечения праздной толпы.

Квертус следил за каждым движением противника, планомерно продвигаясь по кругу до места, где сторонники оказались у центуриона за спиной. А перед Катоном мелькали враждебные лица, искаженные злобой. Вопли фракийцев заглушали легионеров, но вот, перекрывая шум, отчетливо прозвучал голос:

– Давайте же! Прикончите фракийского пса!

– Заткнись, дурак! – раздался за спиной Катона другой голос. – Хочешь, чтобы потом фракийский пес свел с тобой счеты?

Катон горько усмехнулся. Вот как фракиец запугал весь гарнизон. Даже ненавидящие Квертуса легионеры сомневаются в способности своего командира выиграть поединок. Ничего, он еще покажет себя! Докажет, что имеет право командовать гарнизоном не только властью, данной императором, но и силой оружия. Очень скоро все увидят, как ошибались на его счет.

Квертус принял небрежную позу, в знак презрения повернулся к противнику спиной и, подняв руки, поприветствовал своих сторонников. В ответ раздался хор восторженных голосов. Фракиец, сжав кулаки, стал потрясать ими в воздухе.

Катон двинулся на Квертуса, мысленно представляя, как всадит клинок в позвоночник и, повернув под углом, пронзит черное сердце. Наемники закричали, предостерегая командира, а Квертус молниеносно развернулся и, чуть присев, приготовился отразить атаку. Желая порадовать товарищей, он расхохотался Катону в лицо.

– Значит, хотел ударить в спину, так? А еще называл меня трусом!

Фракийцы встретили слова командира возмущенным воем. А Квертус уверенно пошел на противника, размахивая мечом по широкому эллипсу. Катон, ни на секунду не останавливаясь, шел ему навстречу. Вот он мощным ударом отбил в сторону спату и, сделав выпад, попытался ударить фракийца в грудь. Квертус уверенно парировал удар и, продолжая наступать, ударил Катона гардой в грудь. Префекта отбросило назад. Ему удалось ослабить силу удара, но дыхание сбилось, и грудную клетку пронзила острая боль. В тот же момент Катону пришлось поднять меч вверх, чтобы отразить внезапный рубящий удар в голову. Затем фракиец нанес крученый удар, который Катон тоже отбил, однако в следующее мгновение бедро чуть выше колена словно обожгло огнем. К счастью, рана оказалась неглубокой.