— Простите, офицер, я сделала что могла… Она живая, но надо в госпиталь…
Грудь Марии сотрясали судороги. Она побледнела от боли, закусила губу. Повязка остановила кровотечение, но это была лишь временная мера. Маша открыла глаза, даже смогла улыбнуться:
— Не волнуйся, Ваня, иди воюй… Сделаю все возможное, чтобы не умереть…
И Иван побежал воевать, делать все возможное — немцы снова проявляли активность. Их было немного, но они упорствовали, очевидно, получили приказ не дать этой группе уйти. Кто-то бросил гранату, она никому не повредила, но, пользуясь дымом, перебежали несколько человек. Взвыл белугой Януш Ковальский, схватился за простреленное ухо. Польская ругань уступала русской, но тоже была сочна и выразительна. Ахнула Тельма, схватила упаковку бинтов, побежала к пострадавшему. Снова жахнул гранатометчик. Граната влепилась в стену рядом с амбразурой, разворотила несколько кирпичей. Взвизгнул Юзеф, подставивший руку под осколок, выронил автомат, схватился за окровавленную длань и сполз к стене. Заголосила Тельма, кинулась от Януша к Юзефу, стала причитать вокруг него, побежала за новой порцией перевязочного материала. Кембл выбросил в амбразуру гранату. Проследил за полетом, выругался.
— Иван, двое проскочили в здание!
Не ожидали от Тельмы такой реакции — она бешено сверкнула глазами, подлетела, как на пружине, схватила автомат Юзефа и кинулась к лестнице. Автомат трясся в тонких ручках, обжигал кожу, но она стреляла, не видя куда. Пули летели как попало, выбивали из стен остатки штукатурки. Иван схватил ее под мышки, оттащил, куда-то бросил. Пусть невежливо, но не обзаводиться же женскими трупами! Он выудил из подсумка «колотушку», отвинтил колпак, дернул за шнурок и скинул вниз. Граната попрыгала по ступеням, взорвалась где положено. Следом отправил вторую — в качестве чистовой обработки. Высунулся, когда осела пыль, чихнул. Четыре торчащие ноги смотрелись вполне удовлетворительно…
Шквал огня за бортом сменился тревожными криками. Рев мотора, беспорядочная стрельба. Джерри высунулся в амбразуру, а когда опять прижал затылок к стене, глаза его были круглы, как бильярдные шары:
— Иван, это, кажется, ваши…
Иван помчался к свободной амбразуре. Грохнуло танковое орудие, а через пару секунд образовался и сам «Т-34» — он появился откуда-то из-за ротонды, обогнул башню и давил зазевавшихся немцев. Смотрелся танк страшновато — весь покрытый копотью, изрыгающий клубы дыма, он стрелял из пулемета, бил из пушки. За ним волокся, прицепившись к заднему крюку, фрагмент смятого забора, бренчал, подпрыгивал, терял по дороге куски. Ивана качнуло, пот потек ручьем — ну, неужели?
Это не было наступление, скорее, разведка боем на отдельном участке фронта. Но до чего удачно! Немцы стали пятиться в переулок, кто-то не выдержал, пустился наутек. Но нашелся храбрец — вырос сбоку из груды мусора, швырнул противотанковую гранату. И тут же упал, простреленный в лохмотья. Граната сработала под гусеницами. Вспыхнули баки с горючим, установленные в задней части. Боевую машину окутало черным дымом. С руганью из люка выскакивали члены экипажа, скатывались с брони, разбегались. Но это уже не могло ни на что повлиять. Из «слепой» зоны позади башни выбегали автоматчики в фуфайках, стреляли из ППШ, перепрыгивали через горы мусора. Немцы убегали, их в живых осталось несколько человек…