Дело привычное.

Да я ведь даже Бяку с Мелконогом при этом вытащить смогу. В нужный срок доберусь до устья Удавки, встречусь с Имбом, передам ему последние слова Кра и то, что от него осталось. Ненормальный узник уверял, что этого будет достаточно.

Жаль, конечно, бросать факторию. Я рассчитывал провести в ней не один год, накапливая силы. Теперь придется искать другой спокойный уголок.

А спокойствие в этом мире — редкий ресурс.

Посмотрел на Рурмиса, окровавленного, обделавшегося, рыдающего, полностью сломленного, готового выдать все, что знает, по первому вопросу. Покосился на Жнеца, прямо-таки уговаривающего полоснуть это ничтожество по шее, после чего отправиться к западной стене.

Обернулся, уставился на люк, в решетке которого темнело непредусмотренное конструкцией узкое отверстие. Я едва в него протиснулся, несмотря на субтильное телосложение. Если срезать замок Жнецом, можно его открыть и скинуть Рурмиса во мрак нижнего яруса. По словам предателя, за подвалом толстяк присматривал в одиночестве, без помощников. Людей не хватает, поэтому смена ему до утра не полагалась. Точнее, до того момента, когда утром обиталище Эша возьмут штурмом. А может, и позже убитого не хватятся, ведь подземелье не считается важным объектом.

Нет, кинжалом по горлу — слишком легкая смерть. И неправильная.

Рурмиса должны судить за то, что он сделал. Публично судить.

Я догадываюсь, какой будет приговор. И мне очень хочется, чтобы его привели в исполнение.

Нет, я не пойду к западной стене. Люди, которые меня покалечили и сбросили на съедение сбрендившему темному магу, находятся здесь, в поселке.

А еще они занесены в мой черный список.

Как удачно получилось, ведь их не придется искать. Если хорошенько постараюсь, у меня появится шанс удалить пару имен из списка в ближайшие часы. То есть записи о них даже сутки не продержатся.

Заманчивая оперативность…

Без изменений

Можно ли считать меня нормальным? Ведь, вместо того чтобы благоразумно отступить, я ввязываюсь в драку с противником, против которого нет ни единого шанса. Это даже не разные весовые категории, это пропасть.

Пропасть бездонная.

Да, у Бяки на мой счет сомнения ни разу не возникали. Он всегда заявлял, что я полный псих. Вот и здесь так же скажет, ведь это не просто драка, это смертельный бой цыпленка против стада слонов.

Но можно ли считать робкого упыря авторитетом? Бяка всегда так говорил, по любому поводу. То шарука прикончить захочу, то тсурра, реакция у него одинаковая.

Явная предвзятость.

Я тот, кто однажды умер. Умер непростой смертью. Я тот, кто тринадцать лет пребывал в состоянии, близком к растительному, день за днем наблюдая рядом с собой ту, чье имя вписано в его черный список.

Много чего со мной случалось такого, что не могло не отразиться на здравомыслии. Так что Бяка в чем-то прав. Но, с другой стороны, нормальных людей не существует. Ведь понятие нормы — это как туман потрогать. Вроде он есть, но не прикоснешься.

Следовательно, мой торопливо набросанный план — именно план, а не бредни сумасшедшего.