– Пригнись, Ходор, – сказал Бран. Тот послушался, но Бран все-таки стукнулся головой и пожаловался: – Больно же.

– Ходор, – сказал Ходор, выпрямляясь.

Они очутились в темном помещении, где было тесно даже им четверым. Лестница слева от них вела наверх, справа – вниз. С обеих сторон ее отгораживали сетчатые двери. Такую же решетку Бран увидел прямо у себя над головой. «Бойница». Хорошо, что теперь некому лить оттуда кипящее масло.

Обе двери были заперты, но их прутья совсем проржавели. Ходор схватился за ручку двери слева и, натужно кряхтя, потянул на себя. Дверь не поддалась. Тогда он ее толкнул, и тоже безуспешно. Ходор попробовал все, что мог – расшатывал прутья, пытался выбить их ногами и плечом, выламывал петли, стуча по ним огромными кулаками. Вскоре воздух наполнился клубами ржавой пыли, но дверь не уступала. Не большего успеха он добился и с нижней.

– Как видно, внутрь нам не пройти, – пожала плечами Мира.

Прямо над головой Брана располагалась бойница. Он потянулся к ней из своей корзины, тряхнул решетку, и она вывалилась, вызвав обвал ржавчины и камня.

– ХОДОР! – завопил Ходор. Решетка стукнула Брана по голове и свалилась Жойену под ноги.

– Выходит, ты сильнее Ходора, мой принц? – засмеялась Мира, и Бран покраснел.

Ходор подсадил Миру и Жойена наверх через образовавшуюся дыру, а потом они под мышки втащили Брана. С Ходором дело застопорилось – он был слишком тяжел для Ридов. В конце концов Бран велел ему поискать большие камни. На острове в таких недостатка не было. Скоро Ходор нагромоздил под бойницей целую кучу и взобрался наверх.

– Ходор, – удовлетворенно молвил он, отдуваясь и ухмыляясь им всем.

Теперь они оказались в целом лабиринте мелких клетушек, но Мира через некоторое время вывела их к лестнице. Чем выше они поднимались, тем светлее становилось. На третьем этаже в толстых стенах появились амбразуры, на четвертом – настоящие окна. Пятый, самый верхний, весь состоял из одной большой круглой комнаты, из которой двери с трех сторон выходили на маленькие каменные балконы. В четвертой находилось отхожее место, откуда нечистоты стекали по трубе прямо в озеро.

Когда, они вышли на крышу, небо совсем затянуло, и на западе стало черным-черно. Плащ Брана полоскался и щелкал на сильном ветру.

– Ходор, – отозвался на это Ходор.

Мира прошлась по кругу.

– Я чувствую себя великаншей, стоя так высоко над миром.

– На Перешейке есть деревья вдвое выше этой башни, – напомнил ей брат.

– Да, но вокруг них растут такие же высокие деревья. На Перешейке мир тесен, и небо намного меньше. А здесь… чувствуешь этот ветер, брат? Ну посмотри, каким огромным сделался мир.

Отсюда и правда было далеко видно. На юге за холмами вздымались серые и зеленые горы, а на три другие стороны, сколько видел глаз, тянулись холмистые равнины Нового Дара.

– Я надеялся увидеть отсюда Стену, – сказал разочарованный Бран. – Глупо, конечно, – до нее, наверно, еще лиг пятьдесят. – От одних этих слов он почувствовал себя усталым и сразу замерз. – Жойен, а что мы будем делать, когда дойдем до Стены? Дядя всегда говорил, что она очень большая. Вышиной она семьсот футов и такая толстая, что ворота в ней больше похожи на ледяные туннели. Как нам перебраться на ту сторону, чтобы найти трехглазую ворону?