Я неплохо училась, была лучшей в классе по успеваемости. Решала контрольные за себя и соседку по парте, а одноклассникам давала списывать домашние задания. Если по правде, то одноклассники часто не спрашивали меня разрешения списать, а просто брали тетрадки и списывали. Я не возражала, мне не было жалко. Хотя, конечно, такое немного обидно.

Школьный класс сформировали из детей нашего интерната. Учились вместе, мальчики и девочки.

Но я по-прежнему ни с кем не сходилась. Ребята сторонились меня, смотрели как на выскочку: опять Бактерия зубрит, перед учителями выслужиться хочет. Сплетничать, болтать о мальчиках или тряпках я не умела и не хотела.

Вот и получалось одиночество среди множества детей. Впрочем, я любила одиночество: посидеть где-нибудь в сторонке, книжку почитать.

На каком-то этапе одноклассники стали побаиваться меня. Наш известный хулиган и второгодник Мишка Сидорович часто обижал ребят, мог ударить без видимой причины кулаком, отнять иногда личные вещи. Но после одной встречи со мной, хулиган стал обходить меня стороной. Я тогда пристально посмотрела ему в глаза. После чего у Мишки вдруг сильно разболелась голова, открылся понос.

Взгляд — это моя особая примета. У меня глаза карие, но в какие-то моменты, когда я сильно волнуюсь или злюсь, становятся зелеными. Мама рассказала перед смертью, что моя покойная бабка была колдунья, сильная колдунья, а я очень на нее похожа.

Мне и потом говорили, что я могу смотреть тяжелым колюче-убийственным сверкающим взором. От него некоторым людям действительно становилось не по себе. Даже собаки не выдерживали моего взгляда. Я пробовала: хвост поджимали и начинали скулить. Но я почти не пользовалась своим даром, не пыталась нагнать подсознательный страх на окружающих. Смотрела на всех широко раскрытыми детскими наивными глазами.

Однажды Сережка Магалов решил на переменке побить меня за то, что я получила очередную пятерку. Он больше остальных не любил меня. Может быть, потому, что был двоечником, ему и Сидоровичу часто ставили меня в пример.

Сережка вырвал из моих рук тяжелый портфель, размахнулся и ударил им меня. Потом замахнулся вновь. Но увидел мой тяжелый сверкающий взгляд, споткнулся на ровном месте, упал и разбил себе голову о батарею.

После того случая обижать меня перестали окончательно. Но и дружить со мной никто не хотел. Считали странной, опасной, нелюдимой.

Общение со сверстниками мне заменяли книги. Я с удовольствием читала все. И к двенадцати годам прочитала почти всю художественную литературу, которая была в нашей скромной библиотеке.

Из книг я узнавала жизнь, а также искала ответы на вопросы, мучившие меня. Зачем люди обижают друг друга? Почему обманывают, притворяются? Я не понимала мира взрослых людей, боялась его. И в то же время хотела скорее повзрослеть, чтобы вырваться из детского дома. Мечтала стать счастливой, как героини некоторых моих любимых романов.

Я воспитывалась на добрых книгах, и не знала, что мир может быть столь жесток…

Уже в училище, я пришла к выводу, что не может быть счастливой жизни без достатка. Но об этом чуть позже расскажу.