На улице между тем появились первые признаки зари. Тьма рассеялась. Уже можно было видеть очертания предметов в той стороне улицы, где прежде было черно. Несколько минут Мартынов стоял у окна, безмолвно наблюдая, как меркнут на фоне светлеющего неба звезды.

Поликарп перестал стучать. Мартынов обернулся. Медвежатник прилаживал к сейфу домкрат. Один упор был установлен со стороны дверцы. Станину медвежатник укрепил на стенке.

– Иди, покрути. Силы в тебе больше будет. – Поликарп показал Мартынову на рукоятку домкрата.

Арсений тут же налег на рычаг. Сплетение зубчатых передач пришло в движение. Дверцу повело. Вскоре верхняя из петель треснула на месте стыка с корпусом. Дверь скособочилась. Мартынов, не долго думая, сорвал ее вовсе.

Взглядам грабителей предстало несколько полок, сплошь заставленных коробками различной величины. Здесь же покоились пачки денег, связанных банковской лентой, и ценные бумаги. Были тут и коробочки поменьше. На некоторых из них красовались клейма известных ювелирных домов. Храниться в них должны были вещи дорогостоящие. Такую вещицу могла заложить разве какая барыня или проигравшийся в пух отец дворянского семейства.

Поликарп взял с полки первую попавшуюся коробку, откинул крышку. На дне лежала изящная камея. Гемма была выполнена на хризолите. Женский профиль, украшенный по углам виньетками цветов.

– Скоро уж рассвет, Поликарп. Пора сматываться от греха подальше.

Мартынов принялся складывать коробки в холщовый мешок. Через несколько минут все содержимое сейфа перекочевало в мешки грабителей. Поликарп аккуратно уложил инструменты в чемодан и вслед за Мартыновым вышел в сени.

На улице было совсем светло, когда грабители покинули ссудную кассу. Где-то на соседней улице слышалось чирканье о мостовую дворницкой метлы. Арсений затворил за собой дверь и перекинул через плетень палисадника чемодан. Ловко перескочил через него сам. После чего, подхватив могучей рукой локоть Поликарпа, помог тому перелезть заграждение.

Налетчики пошли через яблоневую аллею к выходу. На другом конце сада, у ворот, их ждала пролетка с Митрофаном на козлах. Возница коротко свистнул, привлекая к себе внимание. Поликарп, а за ним и Мартынов сели в пролетку. Мешки были спрятаны в специально устроенном потайном отделении под сиденьем кучера.

Копыта застучали. Пролетка понеслась по рассветному городу.

– Поликарп. – Короткополая шляпа, щегольски заломленная на левый висок, наполовину скрывала лицо Мартынова. – Что будем с Капитолиной делать?

Коляску от быстрой езды трясло. Поликарп, силясь не упасть на Мартынова, одной рукой держался за ручку дверцы.

– Не знаю, Мартын. Ты бы чего полегче спросил. Я по своему ремеслу тебе много чего сказать могу, а тут… Что тут скажешь? Жаль, конечно, ее, но что поделаешь?..

– То есть как «что поделаешь»? Не оставим же мы все, как есть? – Мартынов со спокойной уверенностью поглядел на собеседника. – Вызволить ее надо, и сегодня же.

– Вызволить! – Поликарп, повернулся к подельнику. – Окстись! Мартын, это невозможно. Все под богом ходим. С любым из нас может произойти это. Сегодня – она, завтра – я. Или даже ты, к примеру. Капа же знала, на что идет. Тут уж судьба сама. Сегодня – с сумой, завтра – пустой. Мартын, мы не можем рисковать все из-за одного человека. – Медвежатник проводил взглядом проезжавшую мимо карету. – Бог даст, обойдется… Наша жизнь, что ветер: куда дунет, туда и полетим. А в итоге всем нам одна дорога – каторга. Я не знаю, женщин в кандалы заковывают?