Этой версией объяснялись следы на траве. А полоса, оставленная на примятой траве, доказывала, что труп графа убийцы куда-то волокли по ней.

Куртуа говорил это с воодушевлением, стараясь втолковать свои выводы мировому судье, но отец Планта его вовсе не слушал, а отвечал только кратко: да, нет, может быть.

Мэр лез из шкуры вон. Он куда-то уходил, потом приходил, приглядывался к малейшим царапинам на земле. А потом вдруг внезапная мысль осенила его.

— Жан Берто! — воскликнул он. — Подойдите сюда.

Старый мародер повиновался.

— Вы сказали, — продолжал мэр, — что увидели тело с лодки?

— Да, господин мэр.

— Где она сейчас?

— Там, не видно за камышами.

— Ведите меня туда.

Всем присутствующим было видно, что это приказание смутило старика. Он вздрогнул, побледнел и с угрозой посмотрел на сына.

— Извольте, — отвечал он.

Нужно было опять вернуться к дому, но слуга предложил перелезть через ров.

— Так будет быстрее, — сказал он. — Я сейчас сбегаю за лестницей.

Через минуту он возвратился с ней, но едва только хотел ее установить, как мэр закричал ему:

— Остановитесь! Остановитесь!..

Ему бросились в глаза следы, оставленные на траве Берто по ту и по эту сторону рва.

— Что это такое? Очевидно, через ров перелезали, и очень недавно, так как следы еще свежие.

Подошли к лодке.

— Это та самая лодка, с которой вы ставили ваши верши?

— Да.

— Чем же вы действовали, однако? Ваши рыболовные снасти совершенно сухи. Эти весла и багор не видели воды уже двое суток.

Смущение отца и сына становилось все заметнее.

— Настаиваете ли вы, Берто, на том, о чем говорите? — продолжал мэр.

— Вполне.

— И вы, Филипп?

— Сударь, — заговорил молодой человек, — мы сказали правду.

— Правду! — иронично повторил Куртуа. — Тогда чем же вы объясните то, что увидели труп с лодки, когда на лодку-то вовсе и не влезали? Об этом-то вы и не подумали. Притом тело лежит так, что его невозможно, понимаете ли, совершенно невозможно увидеть со стороны реки. А сейчас потрудитесь объяснить, что это за следы на траве, которые я только что обнаружил, и кто это шел прямо от вашей лодки туда, где ясно видно, что через ров прыгали несколько человек?

Оба Берто опустили головы.

— Бригадир, — приказал мэр, — именем закона, арестуйте этих двоих господ и примите меры к тому, чтобы они не имели возможности общаться.

Филиппу, казалось, вот-вот сделается дурно. Старый же Берто только пожал плечами и сказал своему сыну:

— Вот видишь? Я ведь говорил!

После этого мировой судья и мэр снова пошли в парк.

— И все-таки мы еще не напали на след графа!.. — проговорил Куртуа.

Принялись вытаскивать труп графини. Мэр приказал принести две доски и с массой предосторожностей положить их на землю, чтобы драгоценные для следствия следы оказались в безопасности.

Увы! Это действительно была графиня Треморель, о доброте и красоте которой говорили по всей округе. Неужели же это ее некогда веселое лицо, ее когда-то красивые глаза, ее чудные губы? Нет, от нее не осталось ничего. Распухшее, испачканное грязью и кровью лицо обезображено. Платье все изодрано. Вероятно, ее тащили за волосы…