Тохтамыш усмехнулся. Что ж, раз так случилось, стоит ли расстраиваться. Тем более он предполагал, что сегодняшнее дело именно так и закончится, потому что шел на этот шаг продуманно.
С той поры, как при поддержке Хромого Тимура объявил он себя ханом Белой Орды, каленым железом жгла душу мечта завладеть всей Золотой Ордой. Чувствуя его силу и угадывая далеко идущие намерения, льнули к Тохтамышу эмиры, мурзы, бии и батыры из родов, кочевавшим по просторам подвластных ему степей. Но хан не торопился ввязываться в борьбу с Мамаем. Тот был грозен и обладал достаточно большим войском, чтобы без страха выступить навстречу.
И теперь, когда весть о поражении Мамая, разнесенная по степи словно сказочным крылатым тулпаром, достигла его ушей, Тохтамыш не мешкая двинул свои тумены в сторону Сарай-Берке и, не встретив сопротивления, занял его. Тот, кому принадлежала древняя столица Золотой Орды, по неписаному закону становился и ее ханом. Но Тохтамыш хорошо понимал, что называться ханом – это еще не значит быть им. Мамай потерпел от русских поражение, но он по-прежнему владел большей частью земель, некогда принадлежавших Золотой Орде. В его руках оставался Крым, Северный Кавказ, низовья рек Днепра и Дона. На его землях стояли богатые торговые города Хаджи-Тархан, Азак, Кафа. Через них текло золото в казну Мамая, а это значит, что пройдет совсем немного времени, и он вновь обретет силы, чтобы продолжить борьбу и с русскими княжествами, и с ним, Тохтамышем. Чтобы окончательно сделать Золотую Орду своей и объединить роды под одной рукой, как это было при Берке и других прославленных в степи ханах, следовало, не откладывая надолго, покончить с Мамаем.
Хорошо знал Тохтамыш сильные и слабые стороны своего врага, а потому тщательно стал готовиться к встрече с ним.
У него было большое преимущество перед Мамаем – не он потерпел поражение на Куликовом поле, а потому ему не приходилось все начинать заново. Но следом пришла ясная и пугающая мысль, что битву-то проиграл не Мамай, а Золотая Орда. Именно против нее поднялись русские, и совсем неважно, какой хан стоял во главе золотоордынского войска. Значит, даже уничтожив Мамая, Тохтамышу предстояло, рано или поздно, столкнуться с Русью, чтобы снова бросить ее под копыта своих туменов. Получая земли, которыми сейчас владел Мамай, Тохтамыш получал и его заботы.
Услышав о бегстве от Мамая батыров Кенжанбая и Караходжи, Тохтамыш сразу же велел привести их в свой дворец.
Он знал, что Кенжанбай принадлежал к роду кенегес, который когда-то кочевал в степях близ Кумкента и лишь лет пятнадцать назад ушел в земли, ныне подвластные Мамаю. Знал он и о том, что батыр дружен с Едиге, потому что в детстве они знали друг друга.
После обычных приветствий, положенных по степным обычаям, хан отпустил всех приближенных, оставив при себе только Едиге.
– Славные батыры, – сказал он, – я хочу услышать рассказ о Куликовской битве от вас, видевших все своими глазами.
Рассказывать начал Кенжанбай. Тохтамыш слушал его, не перебивая, внимательно, стараясь все представить зримо, чтобы понять, в чем была главная ошибка Мамая. И когда наконец батыр умолк, хан спросил: