– Да что же это такое! – Катерина наливалась гневом, как кот Том в детском мультике. Веронике показалось, что у нее даже глаза покраснели. Решительно повернувшись ко входу, Катерина сделала несколько шагов напролом, но вдруг ойкнула, остановилась и поднесла руку ко рту.

Из ледника вышла пара – высокий мужчина и тоненькая, грациозная, очень красивая женщина, которые, не обращая внимания на столпившихся людей, быстро пошли прочь по вычищенной снежной тропинке.

– Ну надо же, это же Татьяна Бобровская, фигуристка знаменитая, олимпийская чемпионка. Боже ж мой, я же только позавчера про нее в Интернете читала. Ну надо же, никогда бы не подумала, что встречу. Подождите, – крикнула Катерина вслед удалявшейся паре. – Подождите, пожалуйста. Автограф, умоляю! Я же вас обожаю просто.

Высокий мужчина недовольно остановился, а красавица, и впрямь оказавшаяся всенародной любимицей и чемпионкой, нацепила любезную улыбку и начала расписываться на каком-то листке бумаги, который протягивала возбужденная Катерина.

– Опаньки, – вдруг тихо сказал кто-то за Вероникиным плечом. Оглянувшись, она увидела Генриха Стародуба. – А вот это уже интересно.

Он достал телефон, как успела заметить Вероника, огромный лопатообразный айфон шесть плюс, и из-за ее плеча будто невзначай несколько раз щелкнул Бобровскую, уже распрощавшуюся с Катериной и взявшую своего спутника под руку.

Вероника, которой были неинтересны ни олимпийская чемпионка, ни ее спутник, повернулась ко входу в ледник и чуть не упала. Плечистый парень, не дававший им пройти, налетел на нее, подхватил, не позволив упасть, быстро пробормотал извинения и поспешил за вызвавшей переполох парочкой.

Ледник поражал воображение. Даже Вероника ходила по нему, затаив дыхание. Ледовый трон, прозрачные фигуры Деда Мороза, Снеговика, будто хрустальные ели, столы, стулья, барная стойка изо льда, ледяные рюмки, штофы и даже ледяной самовар – все это вызывало восторг и преклонение перед придумкой, а главное – перед мастерством тех, кто своими руками исполнил это чудо.

В леднике круглый год поддерживалось минус шесть градусов. Все предметы были сделаны из чистейшего речного льда, который зимой выпиливали на реках и привозили сюда, чтобы обновить убранство ледника, дополнить его чем-нибудь новеньким. Лед сверкал и переливался синевой, блестел под лампами, рассыпаясь алмазными каратами.

Саньку, Ваньку и Платона больше всего заинтересовало ягодное мороженое в ледяных тарелочках. Зато Алеся не обратила на лакомство ни малейшего внимания, а как зачарованная ходила по залу, разглядывала сверкающие льдистые поверхности и восхищенно бормотала себе под нос:

– Как красиво. Красиво как. Будто бриллианты. Как у той тетеньки. Так же сверкает. Как красиво.

Лед вокруг мерцал, струился, переливался огнями. Вероника была согласна с маленькой москвичкой – это действительно было очень красиво, и она вдруг поймала себя на мысли, что приехала в Великий Устюг не зря.

После ледника она отвела детей в кафе и накормила обедом. Лишь Алеся отстала от их компании, закапризничав и сообщив, что поест вместе с родителями. Ванька закручинился, а Вероника даже обрадовалась – чужая капризная девочка начала ее утомлять, в отличие от Платона, который упругим мячиком скакал вокруг, ни на минуту не закрывал рта, но совершенно не мешал.