— Не, так не пойдет, — рассудил Казанцев, вздохнул и глубоко задумался.

Если бы достать долларов двести-триста, то их в избытке хватило бы на организацию коллективного застолья с приглашением женского пола из общежития напротив РУВД, где обитали любимые Казановой дородные ткачихи с фабрики «Розовая пролетарка». Особенным расположением капитана пользовалась одна тучная дама, занимавшая пост заместителя коменданта, которую товарки называли несколько странным для женщины прозвищем «Владимир Ильич».

Дукалис и сопровождающий его сэр Лерсон остались в отеле, дабы не бросать без присмотра наследника Баскервилей. Последнее, что донеслось до ушей Холмса и Ларина, когда они покидали гостиницу, — это истошные вопли сэра Генри. Из этих стенаний сыщик и его новый помощник сделали вывод: что не удалось местным воришкам, то успешно выполнил сэр Лерсон. Оказывается, пока клиенты обсуждали с великим сыщиком вопросы гонорара последнего, он умудрился сожрать пресловутый ботинок наследника Баскервиль-холла.

Холмс решил в номер не возвращаться, его благоразумному примеру последовал и Ларин. Уже через полчаса они без приключений добрались до Бейкер-стрит, где убедились в отсутствии настоящего доктора Уотсона, который, очевидно, пошел с визитами к очередным тяжелым больным.

Холмс некоторое время безуспешно рылся в своей картотеке, пытаясь по просьбе Андрея найти какую-нибудь информацию о лидерах «шотландских».

Потом, отчаявшись, пообещал гостю что-нибудь разыскать позднее и схватился за свою скрипку, из которой вскоре полился душераздирающий мотив старинной шотландской баллады про болотного дьявола: «Call me with you — I'll came back across angree nights»[65]. При этом великий сыщик еще умудрялся тихонько подпевать себе под нос на тему того, как чудовище, вылезая из своего логова, обещает вернуться, чтобы «сделать день короче». Эта гадюка грозилась достать жертву везде, даже если та попытается рисовать в небе звезды, и (Ларин не успевал на слух переводить все слова) что-то сотворит с мечтами.

Только Холмсу не суждено было допеть песню о местном Терминаторе. Раздался звон оконных стекол, и в комнату влетел какой-то предмет. Взрыв, яркая вспышка, клубы дыма…

Кто-то истошно закричал с улицы: «Пожар!»[66]

Ларин едва успел присесть за огромное кресло, чтобы уберечься от осколков, как услышал твердый голос великого сыщика:

— Не смейте, Энди! Они только и ждут, когда мы бросимся к спрятанным в стенах сейфам, чтобы извлечь оттуда секретные бумаги. Так всегда поступают люди в подобных ситуациях. Но мы назло врагам не сделаем этого! Вставай, проклятьем заклейменный!..

Дальнейших указаний Андрей услышать не успел, так как очередным взрывом Холмса смело к дверям и великий сыщик кубарем покатился вниз по лестнице, а затем, не снижая скорости, вывалился через входную дверь на крыльцо дома, где и затормозил, наткнувшись на приплясывающего на мостовой Уотсона.

— Ага! — обрадовался доктор, от которого щедро несло запахом виски. — Я знал, что вы поступите согласно вашему замечательному методу! А ну-ка, покажите, какие документы вы захватили с собой? Банзай!