Внезапно он обхватил мою голову. Сжал волосы и, не давая опомниться, втиснул язык мне в рот.

Он не просто отвечал – наступал на меня. Голова закружилась, поплыла. В животе мгновенно стало тепло, между ног щекотно. Приоткрыла рот, впуская его глубже, застонала, запрокидывая голову.

– Похотливая сучка, – рыкнул Данил.

Мне было плевать, как он меня называет, плевать даже, что он думает обо мне здесь и сейчас. Я поглаживала его шею, касалась плеч, и грань между прошлым и настоящим переставала быть реальной.

Потянув за волосы, он заставил меня запрокинуть голову. Тяжело дышал, глядя в глаза. Я облизнула губы, чувствуя, как упирается мне в живот твёрдый бугор его ширинки. Рвано выдохнула. Кончиком языка прошлась по губам и увидела, как тут же вспыхнуло пламя в его зрачках.

– Всегда, Данил, – выдохнула в момент, когда он снова завладел моими губами.

Наши зубы стукнулись, язык его опять оказался у меня во рту. Он целовал глубоко, не давая сделать даже глоток воздуха. Ни один поцелуй в моей жизни не был таким откровенным и болезненным, как этот. Ни один не будил столько чувств.

Данил выпустил мои волосы, прошёлся ладонью по спине и собрал платье на бедре, колено его оказалось между моих бёдер.

– Хочу, – сбивчиво прошептала я. – Хочу быть с тобой сегодня. Дань…

Всё кончилось так же быстро, как и началось. Я ударилась спиной о кирпичную стену. Вскрикнула и схватилась за что-то. Около ноги звякнуло, застучало, на пол посыпалась мелочь.

– Если ты хотела лечь под кобеля, тебе нужно было позвонить Игорю, – выговорил Данил.

Вытер губы тыльной стороной ладони с таким отвращением, что меня охватил смешанный с гневом, жалостью к самой себе и желанием отвернуться стыд.

– Пьяные девки не моё.

– То-то я и смотрю, – пересилила неловкость. Гнев всё-таки оказался сильнее. Я опустила взгляд к его ширинке, потом опять посмотрела в лицо.

– Если ты об этом, – он приблизился по-хищному, крадучись. – Это к тебе не относится. У меня давно не было женщины. Ты напомнила мне одну рыжую мексиканскую шлюху, – упёрся ладонью в стену возле моей головы. – Толковую шлюху. – Втянул носом воздух у моих волос.

– Мерзавец, – я ударила его с такой силой, что запястье мгновенно заболело. Звук пощёчины прокатился по квартире, Данил дёрнулся.

– Я бы мог дать тебе сдачи, – он вдавил мою руку в кирпич.

– Так дай, – прошипела в ответ. – Дай, чего ждёшь?! – прямо ему в лицо, в его наглую самоуверенную физиономию.

До меня донеслось глухое ругательство, бёдра прижались к моим. А я не понимала, что чувствую: мне хотелось снова ударить его, расплакаться и…

– В следующий раз так и сделаю, – просипел мне на ухо.

Потёрся щекой о мою щёку и накрыл рот своим. Языком по губам, укус – вкус крови… Руку мою он больше не прижимал: провёл до локтя.

По телу прошла горячая волна. Всхлипнув, я попыталась ухватиться за него. Мысли перепутались, осталось только одно безумное «хочу». Оно глушило собой всё.

– Я не отец, – не сводя с меня взгляда, он отступил.

– П-причём тут отец? – горячим шёпотом, пытаясь уловить суть. Внизу живота всё свернулось тугим узлом. Я сжала ноги, но стало только хуже.