И это был не вопрос! Бедный, бедненький Хранитель! Как же они не понимают, что он не человек? Он не может мыслить человеческими мерками. И вообще, что за паника? Со мной всё в порядке, если не считать, что сейчас я хочу горько порыдать из-за расставания с Эймундом.

Нет! Так дело не пойдёт. Как это я не буду приходить к Граням? А как я буду следить да тем, что мой десница делает?

Решительно утерла слезы.

— Да. Идемте домой. Я страшно соскучилась, и нам необходимо поговорить.

— Вот, я так и знала! — заключила мама и сделала большие глаза, посмотрев на папу.

— Без паники, Элла. Держи себя в руках. Помни, о чем мы договаривались.

Непонятно поговорили о чем-то своем родители и потянули меня к выходу из-за завесы.

— Не ври мне, Дали! Я видела вас на пикнике, — заявила мама, выслушав мой покаянный рассказ о том, как мне пришлось работать у Эймунда женой. — Этот десница от тебя не отходил ни на шаг! А вёл себя так, будто ты самое ценное, что у него есть! А потом вы уплыли в кусты, и вас долго не было!

Было обидно слушать от неё обвинения не понятно в чём.

— Правильно! Он получил от меня инструкции и вёл себя так, как я ему и велела! — с жаром заверила я, решив пока не рассказывать, чем мы в кустах занимались. А то мама и так уже себе много чего навыдумывала, вплоть до того, что я жду ребёнка.

— Это моя вина… — вдруг горестно вздохнув, выдала она и обняла меня.

Мы сидели на кровати в моей спальне в столичном особняке Кьярваль и болтали «по душам», как это называла мама, уже час. И, честно говоря, я устала ей доказывать, что у нас ничего с Эймундом не было.

— …я так хотела возместить тебе первые пять лет жизни, что вырастила из тебя просто немыслимую наивную ромашку, а это плохо! Это опасно и могло закончиться печально! Слава духам, что этот Хьярти оказался порядочным… хотя по нему так сразу и не скажешь…

Я плохо помнила те времена, о которых говорила мама. Тогда у неё был другой муж, и мне приходилось называть его отцом вместо своего настоящего. Я никогда не вдавалась в подробности того, что тогда произошло, предпочитала радоваться, что с пяти лет живу в полной и любящей семье. Но, пожалуй, родители меня баловали, опекали и потакали во всем, гораздо сильнее, чем брата — тут мама права, но я не дурочка.

— Да почему я наивная-то, мам?! Я все понимаю!

— Если бы я знала, что ты выкинешь такое! Если бы только знала, что решишься на побег, — всплеснула руками мама, — я бы донесла до тебя, что нельзя выбранным тобой способом рекламировать семью и брак!

А по пирамиде она мне этого, между прочим, не говорила.

— Но почему, мам? У меня же все получалось хорошо!

— Нет! Не получалась, Далия! Твои клиенты видели фикцию, обман! Никогда не будет в семье здоровой и комфортной обстановки, если между супругами нет чувств! Понимаешь? — пыталась донести до меня свою точку зрения мама.

— Но мои клиенты согласились искать жён! — возразила я ей.

Я отказывалась верить, что все мои труды были напрасными. Это обидно до слёз вообще-то.

— До первого столкновения! — не сдавалась мама. — Никто, совершенно никто не будет подстраиваться и терпеть друг друга, если нет любви или острой нужды!