Не включая свет, захожу на кухню, останавливаюсь у раковины и выглядываю во двор. Странно, что соседи еще не вызвали полицию. Конечно, музыка играет тише, чем раньше, но все равно слишком громко для такого позднего часа.

Оглядываю двор в поисках источника громкого звука, и у меня невольно расширяются глаза, поэтому тут же отворачиваюсь. Боже, Коул, что у тебя за друзья, раз они вытворяют подобное в чужом доме?

Как минимум у двух девушек отсутствует верх купальника, и при этом одна из них целуется с каким-то приятелем Коула в бассейне. Вторая лежит на шезлонге в солнцезащитных очках, несмотря на то что на улице темно, закинув одну руку за голову.

Отвернувшись, я тут же принимаюсь искать телефон в штанах. Сыну пора убрать это дерьмо с моего заднего двора, но я не могу пойти туда. Не знаю, насколько странным они это посчитают, но мне точно будет не по себе. К тому же, бьюсь об заклад, я знаю их отцов.

А где Джордан? Почему-то я уверен, что ей происходящее нравится не больше, чем мне. Где же, черт побери, мой телефон?

Вспомнив, что поставил его на зарядку рядом с кроватью, поднимаюсь по лестнице, проношусь по коридору, захожу в свою комнату и выдергиваю шнур из телефона.

По крайней мере, большая часть гостей разбрелась по домам. Так что не составит труда избавиться от оставшихся восьми или около того человек. К тому же на заднем дворе бардак, а я и так долго терпел происходящее. Коул еще долго не получит разрешения устроить нечто подобное.

Спустившись по лестнице, захожу на кухню и набираю номер сына. В трубке раздаются гудки.

Но тут слышу мелодию, доносящуюся из гостиной, а когда оборачиваюсь, вижу, что возле подлокотника дивана светится экран. Черт побери. Коул оставил свой телефон дома.

Повесив трубку, выбираю имя Джордан на экране. Но, позвонив ей, поднимаю голову и внезапно замираю.

Вот она. Стоит в мелкой части бассейна по колено в воде и прижимает руки к груди, не желая снимать верх от купальника, пока Коул пытается развязать бретельки на шее. Он стоит перед ней, но смотрит вниз, а она, улыбаясь, качает головой и пытается воспротивиться этому. Даже отсюда я вижу, как она смущена.

На меня обрушивается множество чувств и мыслей, когда пытаюсь отвести взгляд, но ничего не получается.

«Не смотри на нее», – говорю себе.

Затем сжимаю телефон в кулаке, желая, чтобы Коул тоже оставил ее в покое. Ей это явно не нравится.

И мне – тоже.

Но я не могу удержаться, поэтому все же поднимаю глаза и вижу, как тонкие бретельки розового бикини медленно сползают по ее коже.

Боже, она прекрасна.

Чувствую, как внутри меня все переворачивается, пока скольжу взглядом по ее длинным волосам, спадающим на обнаженное плечо, и рукам, которые удерживают чашечки купальника, не позволяя им упасть.

Проведя рукой по лицу, пытаюсь избавиться от чувства стыда, потому что и сам хотел бы снять с нее купальник, вот только сделал бы это наедине. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то еще видел эту красоту.

Выдохнув, опускаю глаза. Эта вечеринка должна закончиться. Может, стоит отключить электричество, чтобы все ушли?