На электричку они успели. Хорошо, что перрон оказался высоким, им удалось затащить мотоциклы в тамбур последнего вагона за пару минут до отправления. Леша еще билеты купил, шесть штук: им и мотоциклам, как багажу.

Поезд тронулся, покатился. Тудух – тудух – тудух…

Внутри он чем-то напомнил Доре вагоны метро с Земли-1. Разве что не было зеленой бегущей строки под окнами и под потолком и отгороженной приват-зоны для нежелающих, чтобы на них на протяжении всего пути глазели остальные пассажиры. Даже подвешенных под потолком экранов оказалось всего два, и по ним без звука транслировали мультики для очень маленьких.

Чужие эмоции ниточками скатывались в клубки, путались, выкладывали узоры несбыточного и пропущенного мимо, отболевшего и мучившего по сей день.

Вон едут дачники, заботы у них мелкие, точно молоденькие ростки. Старушка читает газету, превозмогая боль в суставах и нечто тяжелое в глубине души, мучающее до слез, но слишком личное, чтобы показывать другим. Молодой мужчина задумчиво вяжет узелки на желтой засаленной веревочке. Что-то обдумывает, переживает, не в силах принять верное решение. Ребенок играет в приставку – абсолютно счастливый и беззаботный. Компания молодых ребят, вряд ли старше Дориных спутников, собралась в поход. Разложили под лавками рюкзаки, вызвали в воздухе голографическую карту и самозабвенно обсуждали маршрут похода…

Было неуютно сидеть на скользком деревянном сиденье. Руслан караулил в тамбуре мотоциклы. Леша с Леной не были настроены на общение. И Доре пришлось созерцать однообразный пейзаж – слева лес, справа медленно исчезающий за дачными участками и полями город.

Вскоре город остался далеко позади, лес закончился, и смотреть стало вообще не на что – поля, поля, поля…

Электричка везла их часа полтора. Дора потеряла счет времени, прислушивалась к окружающему миру. Машка была далеко, с ней пока все в порядке.

Чувство опасности навалилось резкой тяжестью на плечи, резануло мгновенной темнотой в глазах. Поезд как раз остановился на перроне под уродливым пешеходным мостом. Люди двигались внутри его бледно-зеленой гофрированной трубы, точно рыбы в аквариуме. Приходивший к девушкам Руслан снова поменялся с Лешей, отправился караулить мотоциклы. В конце вагона заголосил ребенок…

– Тревога! – По спине пробежали мурашки, закололо в локтях.

Дорофея поднялась со скользкого лакированного сиденья, выглянула в окно. Лена успокаивающе положила руку на плечо.

– Выходим?

Некуда бежать. Их было шестеро. Четверо материализовались в дальнем конце вагона – молодые, высокие, отлично сложенные, точно сошедшие с обложек модных журналов. Мигрантка вдоволь налюбовалась яркими картинками в салоне красоты перед прибытием Левашова в Барск.

Они смотрели на нее, как смотрит на интересного жука энтомолог, будто пытались отнести к какому-то виду насекомых. Как изучают новый кибер-вирус работники лабораторий безопасности в макросети, разлагая на строчки программного кода. Такое отношение обезоруживало и унижало одновременно.

Двое других подобрались сзади, войдя в ближайшие двери. На вид ровесники Ники, лет по тридцать, не больше. Невысокий брюнет в простой синей рубашке навыпуск и полноватая женщина в желтом сарафане и соломенной шляпе.