– Именно, что пока! – горячо воскликнул Черкесов. – Я вот не сомневаюсь, что люди там есть. Может, они, конечно, не такие как мы… Скажем, у них две головы или по шесть рук. Но не количество голов или рук делает нас людьми. Рано или поздно либо они прилетят к нам, либо мы придумаем специальный дирижабль или аэроплан, который долетит до Марса. Эх, если бы меня туда отправили – я бы там – ух! Во всём бы разобрался!

Лицо его стало на удивление красивым и одухотворённым. Такое обычно бывает у тех, кто мечтает о чём-то хорошем и возвышенном.

– Товарищ Быстров, не обращайте внимания на старшего милиционера Черкесова, – улыбнулся Зимин. – Я недавно ему дал почитать выпуск «Красной нови». Там сейчас начали печатать новое сочинение Алексея Николаевича Толстого «Аэлита (Закат Марса)». Вещица, конечно, занятная, но, на мой взгляд, не самая лучшая в его творчестве. Однако, как видите, на моего коллегу произвела просто неизгладимое впечатление. Теперь ждёт не дождётся продолжения…

– А вы, товарищ Быстров, читали «Аэлиту»? – вперил в меня испытывающий взгляд Черкесов.

«Аэлиту» я не только читал, но ещё и видел старый чёрно-белый фильм с довольно приличными эффектами для того времени, однако из опасения ляпнуть что-то неподобающее, предпочёл отрицательно помотать головой.

– Не читал, товарищ Черкесов. Но обещаю исправиться – обязательно доберусь, когда выпадет свободная минутка, – пообещал я.

Тем временем эксперт зажёг спиртовку, поставил на неё турку, хорошенько прогрел и только после этого высыпал порцию заранее смолотого кофе и залил водой. Я с наслаждением наблюдал за его манипуляциями.

Чем-то обстановка напоминала мне домашнюю. Когда-то я тоже так варил кофе для Насти, моей жены, которая не любила пить его крепким и всегда разбавляла молоком.

Не дожидаясь, пока напиток вскипит, Аркадий Ильич снял турку со спиртовки и принялся разливать по чашкам через ситечко.

Я втянул в себя запах.

– Божественно!

Зимин польщённо усмехнулся.

– Знал, что вам понравится.

Черкесов покопался в карманах гимнастёрки и вытащил из них несколько слипшихся карамелек с налипшей табачной крошкой.

– Вот, не побрезгуйте, – смущённо сказал он и, сдув табак, положил конфеты на стол.

– Да уж будьте покойны! – с прежней доброй улыбкой произнёс Аркадий Ильич и взял угощение.

Великий грех в такой момент заводить беседу о делах, поэтому я заговорил только после того, как кофе был выпит, а конфеты съедены.

– Аркадий Ильич, вы в курсе: музейного вора нам найти не удалось.

– Ну, по-моему, вам повезло найти много другого, – заметил он.

– Не без этого. Но сейчас меня интересует, что вам удалось установить. Кажется, без науки нам кражу не раскрыть.

Зимин кашлянул в приставленный ко рту кулак.

– Простите, в горле запершило… Всё именно так, как я вчера изложил. Вор проник в музей через окно, предварительно выдавив стекло с помощью самодельного пластыря. Человек нам попался знающий, судя по всему, работал в перчатках. Да, мне удалось снять несколько отпечатков пальцев, но я даже не сомневаюсь, что преступнику они не принадлежат.