Я не поддался этому искушению и пошёл вперёд, туда, откуда стрелял Бекешин.

Сразу за складом начиналась длинная поленница дров, которая могла служить неплохим укрытием для того, кто решил здесь засесть, поэтому, чтобы не подставляться под дурную пулю, я шёл, слегка пригнувшись.

Ещё один поворот и… я не поверил своим глазам: прямо на земле сидел, баюкая раненую руку, человек, который, как я считал, должен был находиться за много вёрст отсюда. Его появление стало для меня неприятным сюрпризом.

– Лев Семёнович? – с удивлением спросил я.

Мой бывший сосед Шакутин слабо улыбнулся.

– Георгий Олегович… Какими судьбами?

– Работа такая, Лев Семёнович. Надеюсь, у вас есть объяснение случившемуся? – сурово спросил я, не сводя с него взгляда.

При последней нашей встрече Архип Жаров намекнул, что Шакутины уехали куда-то далеко, к родне жены, и не собирались возвращаться в Рудановск.

Но то, что я увидел, полностью противоречило его словам. А не верить своим глазам, я не мог.

Шакутин кивнул.

– Даже не сомневайтесь.

– Внимательно вас слушаю, – с напряжением в голосе произнёс я.

– А вы ещё не догадались? – вроде даже удивился Шакутин.

– Знаете, мне бы не хотелось ломать голову. Предпочитаю услышать прямой ответ. И не вздумайте увиливать, Лев Семёнович. Я этого не люблю, – предупредил я.

Шакутин окинул меня грустным взглядом.

– Георгий Олегович, я бы не советовал вам сюда лезть. Видит бог, вы мне симпатичны как человек. Я бы не хотел, чтобы у вас были неприятности.

Я хмыкнул.

– После этой перестрелки?! Вы шутите! Итак, почему вы здесь оказались?

– Политика, Георгий Олегович. Проклятая политика… Но не беспокойтесь, я выступаю на вашей стороне, то есть служу советской власти. Так что мы плывём с вами в одной лодке.

– И каким образом?

– Выполняю задание петроградского ГПУ. Идёт большая игра, Георгий Олегович. Лучше бы вам не вмешиваться и отойти в сторонку…

Он снова погладил раненую руку.

– Предпочитаю самостоятельно принимать решения, что мне делать и где быть. Жду объяснения: что здесь происходит, Лев Семёнович и при чём здесь ГПУ? – настойчиво произнёс я.

Мой бывший сосед поморщился.

– Думаю, для вас не новости, что мои коллеги… бывшие коллеги по «Мужеству» твёрдо встали на тропу террора. Но деятельность любой организации, даже террористической, нуждается в деньгах и оружии. На этом складе есть и то, и другое.

– Я думал, вы отошли от дел…

Он усмехнулся.

– Я тоже так думал, но у товарищей из ГПУ появились на меня свои планы. После ареста Каурова здешняя ячейка «Мужества» оказалась обезглавлена. Чекисты решили, что, если я займу его место, они смогут выявить всю сеть и накрыть. Я, конечно, только догадываюсь, но, как мне кажется, товарищ Маркус мечтает вытащить в Россию руководителя «Мужества» – самого генерала Курепова.

– «Синдикат-2», – задумчиво протянул я.

– Что? – недоумённо вскинул голову Шакутин. – Простите, не понял, какой ещё синдикат вы имеете в виду.

– Да так, не обращайте внимания, – попросил я.

Так называлась спецоперация ГПУ по ликвидации знаменитой подпольной организации во главе которой стоял террорист Борис Савинков. О ней в моё время много писали, даже снимали художественные фильмы. Надо сказать, масштаб операции и виртуозность, с которой ее провели, впечатляли и по сию пору.