Ричард ушел, и Виктория проследовала в дом за улыбающимся Ибрахимом. Внутри царил полумрак, и после солнца она как будто шагнула в темноту. Они миновали гостиную с большими столами и несколькими видавшими виды креслами, пересекли дворик и вошли в комнатушку с одним-единственным оконцем. Обстановка включала в себя кровать, грубоватой работы комод, стол с кувшином и тазиком и стул. Ибрахим, сопровождавший все свои действия улыбками и кивками, принес большой горшок с горячей и довольно-таки мутной водой и суровое полотенце. Потом снова удалился и по возвращении, осторожно и с извиняющейся гримасой, повесил на гвоздь маленькое зеркало.

Виктория от души поблагодарила слугу. Лишь теперь она в полной мере ощутила, как устала и вымоталась и какой коркой грязи покрылась за время своего невольного путешествия.

– Выгляжу, должно быть, ужасно, – пробормотала она, подходя к зеркалу. – Самой бы не испугаться…

Несколько секунд девушка просто смотрела на отражение, ничего не понимая.

Там, в зеркале, была не она. Не Виктория Джонс.

А потом до нее дошло. Лицо с аккуратными мелкими чертами было знакомо и принадлежало ей, но волосы…

Она сделалась платиновой блондинкой!

Доктора Понсфута Джонса Ричард отыскал на раскопе – археолог сидел на корточках рядом с бригадиром и осторожно простукивал лопаткой участок стены.

Коллегу он приветствовал сухо и деловито:

– Здравствуйте, Ричард. Так вы, значит, прибыли… Мне почему-то казалось, что вас стоит ждать во вторник. Сам не знаю, с чего бы это.

– Сегодня и есть вторник, – сообщил Ричард.

– В самом деле? – Факт этот не вызвал у доктора Понсфута Джонса ни малейшего интереса. – Спускайтесь сюда и скажите мне, что вы об этом думаете. Стены уже откопали, и они в прекрасном состоянии. Мы углубились на три фута. И, по-моему, здесь присутствуют следы краски… Ну же, взгляните и поделитесь со мной своим мнением. На мой взгляд, это весьма многообещающе.

Ричард спрыгнул в траншею, и два ученых мужа еще добрых четверть часа увлеченно обсуждали различные технические детали.

– Кстати, – вспомнил Ричард, – я привез девушку.

– О, вот как? И что за девушка?

– Называет себя вашей племянницей.

– Моей племянницей… – Доктор Понсфут Джонс не без труда заставил себя отвлечься от созерцания глинобитных стен. – Не думаю, что у меня есть племянница, – неуверенно, словно факт наличия племянницы мог неким образом выпасть из его памяти, пробормотал он.

– Я так понял, что она намерена работать с вами здесь, – сказал Ричард.

– А… – Лицо доктора Понсфута Джонса прояснилось. – Ну конечно. Это, должно быть, Вероника.

– Она вроде бы назвалась Викторией.

– Да-да, Виктория. Мне о ней писал Эмерсон из Кембриджа. Насколько я понял, очень способная девушка. Антрополог. Представить не могу, почему люди стремятся в антропологи, а вы?

– Вы сами упоминали как-то, что сюда приезжает девушка-антрополог.

– По ее части здесь пока ничего нет. Конечно, мы ведь только начинаем. Вообще-то, я полагал, что она появится не раньше, чем недели через две, но, может, не так что-то понял… Письмо я, признаться, прочел невнимательно, а потом положил куда-то и теперь уже не помню толком, что там говорилось. На следующей неделе – или через неделю?.. куда же я его сунул? – приезжает моя супруга, и у меня создалось впечатление, что Венеция приедет с ней, но, возможно, я все перепутал. Что ж, в любом случае работа для нее найдется. Керамики здесь полным-полно.