Фэй, слушавшая Ильву, затаила дыхание, теперь откашлялась. В горле стоял ком. Она не знала, почему на нее так подействовали слова Ильвы. Возможно, потому, что она все это понимала, но никогда не решалась сформулировать — ни самой себе, ни кому-либо другому. Теперь же она впервые получила подтверждение своим догадкам из уст другого человека. И не от кого попало, а от человека, лучше всех на свете знавшего Яка — после самой Фэй.

Снова вспомнился сон. О Яке. Как он издевался над ней. Над ее весом, ее слабостями. Но и о том, как он улыбался ей, заставляя почувствовать себя любимой. Во сне Фэй могла до сих пор скучать по нему, и это было самое ужасное. Она сама себя за это ненавидела. Но сейчас она не может позволить себе думать об этом.

Женщины снова сели, и Фэй повернулась к Ильве:

— Какие у тебя соображения? Можно что-то предпринять или уже поздно?

Ильва положила ноги на перила. Потянулась, щелкнув костяшками шеи, — от неприятного звука у Фэй мурашки пробежали по телу.

— Прости, наследственная черта, — рассмеялась Ильва. Опустила ноги и посмотрела на Фэй. — Кое-какие соображения у меня есть. Пока ничего конкретного, сначала мне надо многое разузнать. Некоторых кусочков пазла пока не хватает. Но у меня есть большое преимущество. Я работала с Хенриком. Знаю его особенности. И, насколько тебе известно, Хенрик никогда не был мозгом «Компэр».

Фэй громко фыркнула. Ильва улыбнулась.

— Да. Теперь я знаю, что этим мозгом была ты. Тогда я этого не знала. Думала, что это Як. Однако точно не Хенрик. То, что ему удалось снова встать на ноги, — это с моей точки зрения просто чудо. Но существует немало успешных предприятий и больших состояний, созданных не особенно гениальными людьми. Связи и удачно выбранный момент — половина успеха…

— Знаю, знаю, — усмехнулась Фэй и сделала глоток вина, с интересом слушая рассуждения Ильвы.

Она осознала, что начинает проникаться к бывшей сопернице симпатией. Все заслуживают того, чтобы им дали шанс. Ну, может быть, не все. Но Ильва этого точно заслуживает.

— Среди прочего, что я знаю о Хенрике, — его небрежность. Он не умеет видеть детали, из-за чего порой упускает целое. Совершает оплошности. Як очень злился на него за это — и частенько. Мы много занимались устранением последствий ошибок Хенрика, когда он что-то пропускал. Пойми меня правильно, Хенрик не дурак, я не это хотела сказать. Не стоит совершать ошибку и недооценивать его. А когда он идет к своей цели, то неразборчив в средствах. Это опасное качество. Но если в чем-то он уязвим, так это в своей небрежности. Я быстро пробежала глазами все договоры по «Ревендж»; мне хотелось бы засесть с ними на сутки и проверить каждую запятую. И уточнить кое-что у своего дяди — он юрист, специалист по контрактам. Один из лучших. То, что я не увижу сама, он может помочь мне найти.

— Мы с Керстин тоже прочли все договоры, и у меня есть свои адвокаты, которые их изучали. Что такого ты можешь найти, что пропустили мы?

— Посмотрим, — ответила Ильва.

Она встала и принялась ходить туда-сюда по террасе в такт своим словам.