Алиса подалась вперед, прочла этикетку на одной из бутылок, кивнула и потянулась за штопором.

— Сейчас другие времена, — проговорила Фэй.

— Да, все изменилось к лучшему. Вернее… Прости. Я не это имела в виду.

Прошло полсекунды, прежде чем Фэй поняла: Алиса говорит о смерти Жюльенны.

— Очень тебе сочувствую. Я думаю о ней каждый день.

— Спасибо, — мягко проговорила Фэй и взяла бокал, который ей протянула Алиса. — Давай поговорим о чем-нибудь другом. Ты не могла бы рассказать мне, что случилось у тебя с Хенриком? Неотредактированную версию, пожалуйста…

Алиса сделала глоток и медленно кивнула.

— Как ты знаешь, я нормально относилась к тому, что Хенрик мне постоянно изменял, — начала она. — Пока он обделывал свои дела втайне и это не задевало меня и детей, я считала, что готова заплатить такую цену. Думала, что успешные мужчины всегда изменяют. Иногда даже убеждала себя, что это и есть их ключ к успеху. Ненасытный голод, сама понимаешь… К деньгам, власти и… к женщинам. Ну, и потом, у меня самой было рыльце в пушку, как ты знаешь.

Она многозначительно улыбнулась своими красивыми губами, и Фэй вспомнила, что Алиса попросила у нее когда-то номер телефона молодого татуированного красавца Робина. Кажется, в течение какого-то периода они встречались раз в неделю, когда Хенрик думал, что Алиса ходит на пилатес.

Но тут в ее глазах появилось грустное выражение.

— В августе прошлого года мы взяли новую няню. Дочку друга детства Хенрика, одного из его главных инвесторов и клиентов. Ей было семнадцать, она училась на втором курсе гимназии и хотела подзаработать денег, чтобы поехать с друзьями на Родос. Гоняла, понимаешь ли, на мопеде. Трясла волосами и постоянно жевала жвачку. Наверняка у нее и трусики были с «Хелло Китти». У меня даже мысли не возникло… — Алиса покачала головой.

— Так что произошло?

— Однажды я вернулась домой, когда она должна была забрать детей. Я припарковалась, вылезла из машины и услышала на участке голоса детей. Обогнула дом и увидела, что они играют без присмотра. Ванная у нас на нижнем этаже, окно было открыто. Изнутри я услышала… ну, ты поняла.

Алиса облизнулась, допила последние капли из своего бокала и отодвинула его от себя. Фэй сочувствовала ей. Она и сама застала Яка с другой — ничто в жизни не может подготовить человека к такому шоку. Вспомнила, как стояла, словно окаменев, а потом с плачем кинулась в комнату. Як тут же заявил, что он с ней разводится, и Фэй на глазах у голой Ильвы Лендорф умоляла его остаться. Обещала забыть. Взять себя в руки. Только бы он не бросал ее…

Она поежилась от подступивших воспоминаний.

— Я думала, меня охватит злость или отчаяние, — продолжила Алиса, — но вместо этого почувствовала, что надо действовать. Немедленно. Я достала телефон и стала снимать через щелку в окне.

— Это видео…

— …обойдется ему в пару сотен миллионов, — Алиса рассмеялась. — А для верности я сняла и еще несколько фотографий. С хорошим увеличением. Фэй, ты себе даже не представляешь… Теперь я потребую половину — всего. Иначе вся Швеция увидит финансиста Хенрика Бергендаля в таком виде, в каком она его видеть не желает. И я весьма сомневаюсь, что Стен Стольпе будет продолжать иметь дело с Хенриком после того, как увидит, как тот трахает в попку его дорогую доченьку.