Фэй остановилась. Посмотрела на воду, на прекрасные фасады девятнадцатого века. Как все красиво вокруг! Как все может быть таким красивым, когда она пребывает в кошмарном сне?

— Где ты? — спросила она.

— После визита Хенрика я не могла оставаться в офисе — не знаю, как скоро он нас выкинет, — так что поехала домой к Алисе.

— Я приеду.

— Ты в порядке?

— Не знаю, — прошептала Фэй. — Ничего не знаю.

— Где ты?

— В парке Берцелиуса.

— Оставайся там. Я приеду за тобой.

На столе в рабочем кабинете Алисы, который Ильва получила в свое распоряжение, когда переселилась к ней на виллу, теснились кипы документов. Выдвинув стул, она решительно усадила Фэй и сама села рядом.

В такси по дороге туда они не обменялись ни единым словом.

— Спасибо, — пробормотала Фэй.

Ильва заглянула ей в глаза.

— Не за что благодарить. То же самое ты сделала бы для меня. Что случилось? Я имею в виду — помимо той бойни, которую нам пришлось пережить сегодня утром. Вижу, тебя гнетет что-то еще… Хочешь поговорить об этом?

Фэй вздохнула:

— Ты не могла бы открыть окно? Воздуха не хватает…

Ильва кивнула и подошла к окну. Фэй протянула с сомнением:

— Я начинаю думать, что ты была права, когда говорила… Даже не знаю… Черт, я уже ничего не знаю.

Ильва посмотрела на нее, нахмурив лоб.

— Что ты имеешь в виду?

Фэй провела ногтем по крышке стола. Она не знала, с чего начать. Стыд жег изнутри.

Она откашлялась и начала:

— Все это время Давид общался с Юханной, словно бы ничего не произошло. Честно говоря, я даже не уверена, что он вообще планировал с ней разводиться. Все эти истории, что он борется ради нас, чтобы мы могли быть вместе, — мне кажется, все это вранье. Они ездили вместе в Марстранд, когда он рассказывал мне, что они сидели дома и все выходные ругались. Ходил с дочерями в «Лисеберг»[37], когда наврал мне, что едет в командировку в Таллин…

Фэй не смогла сдержать слезы.

— Ильва, прости меня! Прости за то, что я так обошлась с тобой, когда ты пыталась раскрыть мне глаза. Теперь я понимаю — ты думала обо мне, хотела предостеречь меня…

Ильва придвинулась ближе к Фэй, прижала ее голову к своему плечу.

— Никто не хочет услышать такое про человека, которого, как ему кажется, любит, — проговорила она. — И я ничего не знала. Даже не подозревала. В одном была уверена: что он преувеличивает, рассказывая тебе, какая сумасшедшая Юханна.

— Сама не понимаю, как я могла быть такой слепой. Такой дурой!

Фэй всхлипывала. Ильва гладила ее по волосам, утешая ее.

Наконец Фэй размазала слезы по щекам. Вздохнув, положила руку на стопку документов перед собой.

— И что все это показывает? Подозреваю, что новости неутешительные.

Ильва откашлялась. По ее лицу Фэй увидела, что та боится ее ранить.

— Говори, — сказала она. — Я готова слушать.

— Давид Шиллер на грани полного банкротства. Ты и «Ревендж» воспринимались им как спасательный круг. Более того, дела обстоят еще хуже. Все тесно взаимосвязано…

И Ильва начала объяснять.

В порту был телефон-автомат. Пока Себастиан причаливал яхту, я кинулась туда, схватила трубку и набрала номер 90-000