— А какое имеет значение, как я разговариваю? Это что-то меняет?

Хенрик улыбнулся, откинулся назад и положил ноги на стол. Посмотрел на нее с самодовольной ухмылкой.

— Нет. Строго говоря, вовсе нет. Я сделаю то, что собирался сделать. Все кончено. Контрольный пакет акций у меня, и я предложу создать новое правление, уже без тебя, и как можно скорее.

Фэй развела руками:

— Ну что ж, поздравляю. Скоро «Ревендж» станет твоим. Забирай себе этот кабинет, он твой. Но есть ли у тебя стратегия на будущее, известно ли тебе что-нибудь о том, как управлять предприятием такого рода?

Хенрик выпрямился в кресле.

— Знаешь, в чем твоя проблема, Фэй? Ты — пустая оболочка. Ты вся поверхностная, внутри же нет ничего ценного. Як знал об этом. Я тоже это знаю. Все вокруг тебя замечают это, как только познакомятся с тобой поближе. Ты можешь обмануть людей на какое-то время, но рано или поздно они поймут, кто ты такая. Никто не может полюбить тебя, Фэй.

Он засмеялся. Глаза у него сияли, и она снова увидела перед внутренним взором, как металлические заклепки на сумке рвут его воспаленную кожу.

Вместо этого Фэй медленно поднялась. Села на край стола. Отметила, что ему это явно неприятно — он попятился на несколько сантиметров вместе с офисным креслом.

— Я знаю, откуда у тебя такая потребность в самоутверждении, Хенрик. Алиса все мне рассказала. Но на сегодняшний день и этот дефект можно прооперировать. Можно добавить по крайней мере пару сантиметров. Тебе стоит над этим подумать. Потому что моя фирма твоему пенису ни миллиметра не прибавит.

Насмешливо ухмыльнувшись, она поднялась, взяла свою сумочку и вышла из своего бывшего кабинета.

За спиной Фэй услышала грохот разбитого стекла. Хенрик швырнул в стеклянную стену что-то тяжелое. Она улыбнулась. Счет 1:0 в ее пользу. Ей удалось сохранить самообладание, ему — нет. Оставалось только надеяться, что это не пиррова победа.

Жара все не отступала. Покинув офис на Биргер-Ярлсгатан, Фэй отправилась пешком в сторону площади Стюреплан, чтобы пообедать в одиночестве. После того, что только что произошло, ей требовалось сосредоточиться, навести порядок в мыслях. Борьба за «Ревендж» проиграна, но, хочется верить, лишь временно — Ильва, похоже, связывает большие надежды с планом Б.

Фэй всегда трудно думалось, сидя в четырех стенах. Ей требовались внешние стимулы — видеть людей, слышать их.

Туристический сезон уже шел полным ходом. По центру города бродили группками азиатские туристы. Фэй могла им только позавидовать. Стокгольм прекрасен, она любила этот город, но не могла наслаждаться им так, как наслаждалась, приехав из Фьельбаки. Глаз замылился, уже не так реагировал на красоту…

Выйдя на площадь Стюреплан, Фэй некоторое время стояла под «Грибом», размышляя, куда бы отправиться.

На открытой террасе «Стюрехофс» столпилось множество народу. Фэй ничего не имела против того, чтобы посидеть в помещении, но ей не хотелось столкнуться ни с кем из знакомых. По крайней мере, не сейчас, когда слухи о потере «Ревендж» наверняка распространяются быстрее ветра. Она двинулась в сторону Страндвеген, миновала дорогие магазины, даже не взглянув на витрины, ощущая, как мозг пробуждается от прогулки. Вода в заливе Нюбрувикен сверкала на солнце. По набережным слонялась масса народу. Фэй остановилась у перехода, чтобы пересечь улицу.