Он садится рядом, и, наконец, смотрит на меня. Кажется. В темноте я почти не вижу его глаза.

— Теперь я буду рассказывать, Ольга, а вы будете меня слушать и не перебивать, — произносит темный маг, и в голосе я слышу стальные ноты. Так говорит человек, привыкший, что его беспрекословно слушаются, — я мог бы промолчать и отправить вас обратно, но вы же сразу побежите к своим магам, узнавать, что с вами произошло… и не будете выполнять мои рекомендации. Вас быстренько уложат в постель, и какой-нибудь особо ушлый подданный затеет очередной переворот, пока принц и королева загибаются. Или набегут жрецы. В общем, всего этого нам не надо.

Он проводит надо мной ладонью — быстрое, плавное движение, и я неожиданно ощущаю себя так, будто он подергал за какие-то ниточки, управляющие мной. Ксандр хмыкает и кладет обратно руку на постель.

— Ладно, ближе к делу. Все, что я скажу — должно остаться между нами. Если об этом станет известно в Нимерии… вам же хуже. Я поделился с вами частью своей души. Небольшой… Проблема в том, что чувствуете вы себя примерно так же, как и принц. Тьма отравляет вас. Вам плохо, холодно, и вы думаете, что умираете.

— Для чего вы это сделали? — у меня находятся силы задать вопрос шепотом, хотя озноб доканывает меня и я хочу отключиться, — вы хотите управлять через меня Нимерией?

— Не для этого, хотя, сейчас есть такая возможность. Я спросил про вашего слугу… доверяете ли вы ему? Если бы ответ был «нет»… может, я поделился бы с вами кое-какой информацией, прежде чем все это затеять. Предложил бы остаться на время тут, или кто-то занял ваше место на время под оборотным зельем… Но вы ответили «доверяю», и так уверенно… что после моей речи могли бы подумать, что я пытаюсь разрушить ваше доверие к нему, хитро плетя сеть интриг. И уйти. Или, если бы вы ответили, что доверяете мне… я бы сообщил вам о своих планах, прежде чем их исполнить. Но, увы.

Я смотрю на Ксандра. Он сидит, словно темное изваяние, кошмар из сна, и мне становится страшно… потому что я понимаю, что что-то в моем мире идет не так, если он так говорит о человеке, который действительно предан… королеве.

— Что с Дорном? Я не совсем понимаю, но, кажется, вы пытаетесь мне сообщить…

— Пока вам следует знать только, что Яра Наар обратилась к другому магу. И я не знаю, каким образом она собирается вернуться в свое тело. Но то, что она попытается это сделать в ближайшее время… определенно это так. В Нимерии у вас есть единственный защитник, по совместительству человек, отвечающий за безопасность правящей семьи и имеющий авторитет среди подданных. Это Дорн… до тех пор, пока он не знает, что Яра Наар все еще жива. Поэтому, я спрашиваю: вы уверены, что он предан вам… а не настоящей королеве? Вы можете окружить себя магами, и всем, чем угодно… но если он решит, что должна править она, что-нибудь случится и брешь в охране найдется тут же.

Я устало прикрываю глаза. Уверена ли я? Теперь, наверное, нет. Дорн так и не узнал, что настоящая Яра не исчезла… и помогает мне только потому, чтобы, как он говорил, у подданных осталась хорошая память о ее правлении. А если бы он знал? Неужели я действительно могу быть уверена, что он пекся бы о незнакомой ему душе, попавшей в тело его королевы и возлюбленной? Смешно даже предполагать. Взял бы да и вернул Яру. Может, она и не замечательный человек, чтобы мечтать о ней, как о королеве, но и Дорн не сладкий пряник — вспомнить только, как он покорно нанял убийцу для Наэля… и не тюфяк он, которого можно запугать — подтверждение тому беловолосый, которого он обезвредил практически одним броском кинжала. Да, Яра… я тебе завидую. В этом мире у тебя есть хотя бы один сильный покровитель… а у меня?