— Значит, не понравилось, — констатирует он, и черная радужка глаз темнеет, как мне кажется, еще больше.

Не совсем так. Это было с одной стороны приятным, да и я не уверена, что меня сейчас не испепелят, хотя я еще ничего даже не сказала. Ну и становится интересно… насколько знают толк местные маги в поцелуях.

Я стараюсь засунуть это странное, иррациональное и парализующее чувство куда подальше, и делаю шаг к магу. Хотя, разум предлагает этого не делать, я поднимаю руки, будто преодолевая напряженный и наэлектризованный воздух, и цепляюсь за его одежду, притягивая ближе и вынуждая наклониться.

И он поддается. Водопад черных волос закрывает нас от всего мира. Я чувствую снова мягкое прикосновение губ и закрываю глаза.

Несмотря на жутковатое ощущение какой-то опасности, мне удается сосредоточиться на поцелуе. Потому что если это ощущение игнорировать и понимать, что тебя не убивать пришли, а желать, то… оно всего добавляет остроты этой ситуации. Впрочем, когда поцелуй становится глубже и настойчивее, я понимаю, что с остротой переборщили. И с каждым движением у меня начинают слабеть тело. И предавать.

Наверное, это понимаю не только я, но и Ксандр, потому что сердце стучит так, будто хочет сбежать из груди. Я чувствую, как его губы изгибаются в улыбке, а потом он скользит по щеке, опускаясь ниже. От теплого дыхания бегут мурашки. И от мягкого прикосновения на шее, а потом у меня перехватывает дыхание, потому что я чувствую, как кожу легко прикусывают зубы.

Я выдыхаю. И Ксандр тоже, и резко отстраняется. Я мотнув головой, открываю глаза, а на лице мага появляется ухмылка.

— Простите. Не буду переходить границы, — произносит он, пока я нервно сцепляю пальцы в замочек, и пытаюсь выровнять дыхание. Он прищуривается и поднимает руку, прикоснувшись к моей шее, — и тут у вас кое-что осталось. Я замаскирую, а вы можете попросить у целителей какое-нибудь средство от кровоподтеков. К завтрашнему утру иначе все будет видно.

И он снова приподнимает издевательски уголки губ. А я приподнимаю брови.

— «Кое-что»?

— Кое-что, — подтверждает он без тени смущения. Потом берет меня за руку и вкладывает в ладонь цветок, — оставлю вас наедине с мыслями. Захотите увидеть снова — позовите.

— Голосом? — хмыкаю я, — и вы услышите?

Он изгибает бровь и склоняет голову чуть набок.

— Ну… можно и так. Смотря, насколько громко вы это сделаете. И если в торговом договоре будет стоять ваша подпись.

Он хмыкает, закончив, и исчезает, разбежавшись тенями. Я, не сдержавшись, закатываю глаза, хотя это уже никто не видит.

***

Дверь в покои распахивается. Я оборачиваюсь.

— Ваше Величество! — испуганно произносит служанка, — простите, вы так неожиданно исчезли… мы вас обыскались!

У меня вырывается вздох. Я смотрю напоследок на Тлеющую розу, одиноко стоящую в вазе с водой, и киваю.

— Мне нужна была передышка. Я уже возвращаюсь.

— Ваше Величество, как раз вовремя… невесты скоро будут выступать.

В покои заходит Дорн. Он останавливается и окидывает взглядом все вокруг, будто подозревая, что тут кто-то был, кроме меня. Потом медленно подходит ко мне и склоняется. Мне хочется отодвинуться. На всякий случай. Вдруг Ксандр неважно замаскировал след от поцелуя на шее? Рука на автомате поднимается, и прикасается к тому месту. Дорн это замечает, но на лице не мелькает ни одной эмоции.