Клод Драмм истерически требовал перерыва, но его крики потонули во всеобщей неразберихе.

Перри Мейсон вернулся к столу защиты и сел.

Помощники шерифа взяли Телму Бентон за локти и хотели увести от свидетельского места, но внезапно она свалилась в обморок лицом вниз.

Мало-помалу голос Клода Драмма начал пробиваться сквозь стоящий в зале рев.

– Ваша честь, – кричал он, – во имя гуманности и достоинства я требую отложить перекрестный допрос, дабы свидетельница могла прийти в себя! Очевидно, что она очень больна, чем бы ни было вызвано ее состояние! Продолжать в такое время перекрестный допрос было бы бесчеловечно!

Судья Маркхэм устремил задумчивый взгляд на Перри Мейсона.

Голос адвоката был негромким и спокойным. Шум в зале стих – все хотели его слышать.

– Могу я спросить обвинителя, является ли это единственной причиной, по которой он просит о перерыве?

– Разумеется, – ответил Клод Драмм.

– Могу я также спросить, учитывая эту просьбу, – продолжал Мейсон, – имеются ли у него другие свидетели?

– Это мой последний свидетель, – заявил Драмм. – Я гарантирую защите право подвергнуть ее перекрестному допросу. Окружная прокуратура солидарна с защитой в стремлении выяснить истинные факты этого дела. Но я не могу согласиться на продолжение допроса женщины, явно пребывающей в крайней степени нервного напряжения.

– Думаю, адвокат, – заметил судья Маркхэм, – что на сей раз ходатайство о перерыве – во всяком случае, кратком – достаточно обосновано.

Мейсон вежливо улыбнулся:

– В ходатайстве более нет необходимости, ваша честь. Я с радостью заявляю, что, учитывая состояние свидетельницы и мое желание завершить дело, я закончил перекрестный допрос.

Он снова сел.

Клод Драмм недоверчиво на него посмотрел.

– Закончили? – переспросил он.

– Да.

– Эти обстоятельства застигли меня врасплох, ваша честь, – заявил Драмм, – и я просил бы отложить слушание до завтрашнего утра.

– По какой причине? – осведомился судья Маркхэм.

– Исключительно с целью обдумать кое-какие факты и курс, которого я буду придерживаться.

– Но, – напомнил судья, – вы ответили на вопрос адвоката, что это ваш последний свидетель.

– Хорошо, – внезапно заявил Клод Драмм. – Я закончил. Предоставляю слово защите.

Перри Мейсон поклонился судье и присяжным.

– Защите нечего добавить, – заявил он.

– Что? – взвился Клод Драмм. – У вас нет свидетелей?

– Защите нечего добавить, – с достоинством повторил Мейсон.

– Не желают ли джентльмены приступить к прениям? – спокойно осведомился судья Маркхэм.

– Да, – ответил Перри Мейсон, – я хотел бы обсудить дело.

– А вы, обвинитель?

– Ваша честь, – заявил Клод Драмм, – я не могу обсуждать дело в настоящее время. Это требует некоторой подготовки. Я снова прошу отложить слушание…

– А я снова отклоняю ходатайство, – не допускающим возражений тоном отозвался судья. – Я считаю, что в этом деле права обвиняемой должен обеспечить суд. Начинайте прения, мистер Драмм.

Обвинитель встал:

– Ваша честь, думаю, я должен просить суд о прекращении дела.

Перри Мейсон тоже поднялся:

– Возражаю, ваша честь. Кажется, я уже объяснил свою позицию в этом вопросе. Подсудимая имеет право очистить свое имя от подозрений. Прекращение дела не способно это обеспечить.