– Ну и что?

– То, что я лишь сделал еще один шаг. Я выяснил, что Марсон не уверен в личности женщины, и воспользовался этим – выбрал подходящую женщину, одел ее примерно так, как была одета миссис Форбс, заставил ее надушиться такими же духами и поручил ей сказать водителю такси, что она оставила свой носовой платок в его машине. Естественно, он не усомнился в ее словах, так как сам толком не помнил женщину, которая забыла платок.

Я знал, что, когда обвинение над ним поработает, он уверенно опознает обвиняемую. Они умеют внушить свидетелю то, что им нужно. Водителю показали Бесси Форбс не менее дюжины раз, причем как бы мимоходом, дабы он не понял, что его гипнотизируют. Сначала они продемонстрировали ему ее и сказали, что эта та женщина, которая была в его машине. Потом поставили их лицом к лицу и заявили миссис Форбс, что Марсон ее опознал. Она ничего не сказала, но отказалась отвечать на вопросы. Это придало Марсону уверенности. Шаг за шагом они убеждали его, покуда у бедняги не осталось сомнений. Обвинение всегда так готовится к процессу – естественно, свидетели становятся все более уверенными в опознании.

– Да, но как насчет платка?

– Для того чтобы это квалифицировать как кражу, должно быть намерение украсть. В данном случае такого намерения не было. Женщина добыла платок для меня, а я добыл его для властей. Я передал платок в полицию гораздо раньше, чем им самим удалось бы его отыскать, и к тому же снабдил их информацией.

Делла нахмурилась и покачала головой:

– Возможно, но ты, безусловно, схитрил.

– Конечно, схитрил – за это мне и платят. Я просто допросил свидетеля неортодоксальным способом и сделал это прежде, чем обвинитель смог окончательно запудрить ему мозги… Пожалуйста, Делла, не снимай перчатки!

– Почему? – спросила она, глядя на длинные черные перчатки, обтягивающие ее руки.

– Потому что мы собираемся схитрить еще раз, и я не хочу, чтобы кто-то из нас оставил на бумаге отпечатки пальцев.

Делла уставилась на него.

– Это в рамках закона? – спросила она наконец.

– Думаю, что да, – ответил Мейсон, – но нам незачем, чтобы нас на этом поймали. – Он подошел к двери и запер ее. – Возьми лист бумаги и вставь его в портативную машинку.

– Я привыкла к своей машинке, – сказала Делла. – Терпеть не могу портативных.

– Машинки обладают такой же индивидуальностью, как почерк. Эксперт может точно сказать, на машинке какой марки отпечатан документ, и опознать саму машинку, если имеет доступ к ней и возможность сравнить шрифт.

– Это новая машинка, – заметила Делла.

– Вот именно, и я намерен слегка согнуть несколько литер, чтобы она не выглядела такой новой.

Он подошел к машинке и начал гнуть стержни литер.

– Что ты задумал? – осведомилась Делла.

– Мы собираемся отпечатать признание.

– Какое?

– Признание в убийстве Полы Картрайт.

Она уставилась на него расширенными от удивления глазами:

– Господи, и что же ты намерен делать с этим признанием?

– Мы отправим его, – ответил Мейсон, – заведующему отделом репортажей «Кроникл».

Делла стояла неподвижно, испуганно глядя на шефа, потом внезапно глубоко вздохнула, подошла к своему стулу, села и вставила лист в портативную машинку.