На каждой из бронеплощадок торчало по шестидюймовке Канэ, защищённой самодельным щитом из тонких стальных листов, скреплённых заклёпками.

Возле орудий суетились артиллеристы, и Авинов понял, что опередить их уже не получится.

— Это засада! — закричал Гичевский.

— По площадке! Осколочным! Заряжай!

— Есть!

Обе шестидюймовки выстрелили почти одновременно.

Снаряд, выпущенный со «шпальной» бронеплощадки, ушуршал в лес, зато пушкари с «мешочной» были удачливей — болванка пробила борт Т-12 и завязла в двигателе, вызвав пожар.

Из бронерешётки заклубился чёрный копотный дым. Задолбил лобовой «гочкис» и смолк.

Танкисты показались между гусениц, покидая боевую машину через люк в днище.

Они тащили с собой рацию, похожую на большой чемодан — и как только пролезла…

В следующую секунду подорвался боекомплект — люки танка вышибло фонтанами пламени, а башню свернуло набок.

— Огонь!

Т-13 вздрогнул, посылая снаряд по ближней бронеплощадке.

Фугас просвистел по-над мешками и взорвался на фальшивой лесопилке, разнося дощатые стены. Так и есть — декорация.

Соседняя «тринадцатая» оказалась метче — их снаряд разорвался на самой бронеплощадке, расшвыривая шпалы и красных артиллеристов.

«Мешочная» успела сделать второй выстрел.

И попала в самый дальний из разворачивавшихся Т-12.

Удар был страшен — чугунная дура в два с половиной пуда весом вколотилась, пробивая броню.

Башня танка подлетела на столбе огня и дыма, вращаясь, и рухнула обратно.

После такого попадания хоронить было некого — танкисты сгорели во вспышке бешеного пламени.

— Заряжай!

— Есть!

— Огонь!

Снаряд пробил по щиту, прикрывавшему артиллеристов, и взорвался, опрокидывая шестидюймовку.

Но это был ещё не конец. Откуда ни возьмись, показались три расчёта, буквально на руках выкатывавших тяжёлые 42-линейки.[96]

Броневики мигом взяли артиллеристов под пулемётный перекрёстный огонь, однако у красноармейцев и защита нашлась — со двора шпалопропиточного завода Брафмана выехала парочка танков Mk VII.

У каждого по бокам, в спонсонах, ворочались орудия калибром в два с четвертью дюйма,[97] и они тут же открыли огонь.

«Остины» мигом газанули, стремясь уйти с линии огня, но у одного из бронеавтомобилей внезапно заглох мотор.

Три снаряда тут же прилетело от красных танкистов, один срикошетил, но парочка прошибла-таки броню, подбивая «Остин-Путиловец».

— Ай, шайтан! — взревел Саид. — Там же Аташ с Сапаром!

— Саид! Влево и саженей пять вперёд!

Танк дёрнулся, рокоча гусеницами, и остановился.

— Правый «Марк седьмой»! Беру на прицел! Взял!

— Взял! — поспешно откликнулся башнер.

— Бронебойным!

— Готово!

— Огонь!

Т-13 сотрясся, посылая «горячий привет».

«Ромбус», словно предчувствуя конец, стал разворачиваться, но от попадания не ушёл — болванка просверлила его хилую броню в полдюйма толщиной и рванула.

Вряд ли трёхдюймовый снаряд смог бы уничтожить всех восьмерых членов экипажа «Марка», но тут пошла рваться боеукладка.

Танк дёрнулся и замер — стальной ромбический гроб.

Один из двух уцелевших Т-12 внёс свою лепту — развалил снарядом гусеницу уже подбитому «ромбусу».

Бабахнула 42-линейка. «Бдз-зынь!» — шарахнуло по башне Т-13.