– Может, и так, но он отсутствует уже…

Двери распахнулись, и появился он. Мокриц почему-то ожидал увидеть клоунский наряд, но это был отглаженный и отполированный господин Бент в строгом пиджаке и в брюках в полосочку, и…

…с красным носом. За руку с госпожой Драпс.

Работники банка уставились на это, не зная, как реагировать.

– Дамы и господа, – произнес Бент, и его голос гулким эхом прокатился в воцарившейся тишине. – Я должен принести вам столько извинений. Я совершил множество ошибок. Да, вся моя жизнь была ошибкой. Я верил, что истинная ценность заключается в кусках металла. Почти все, во что я верил, на самом деле не стоит и гроша, но господин фон Липвиг поверил в меня, и поэтому сегодня я здесь. Давайте делать деньги, основанные не на геологической прихоти, но на гении человеческих рук и разума. А теперь… – Он прервался, потому что госпожа Драпс сжала его руку. – Ах да, как я мог забыть? Теперь я всем сердцем верю в то, что госпожа Драпс выйдет за меня замуж в Веселой Часовне в Гильдии Шутовских дел в ближайшую субботу, церемонию проведет преподобный брат Бим-Бом. Приглашены все…

– …только осторожнее выбирайте костюм, потому что это побелочная свадьба, – сказала госпожа Драпс, пытаясь говорить игриво.

– И с этим мне остается только… – попытался продолжить господин Бент, но тут его сослуживцы осознали, что они только что услышали, и обступили жениха и невесту. Женщин тянуло к будущей госпоже не-Драпс ни с чем не сравнимой силой притяжения обручального кольца, а мужчины сначала хлопали господина Бента по спине, а потом перешли к чему-то неслыханному, а именно: подхватили его и на руках пронесли по комнате.

В конце концов Мокрицу пришлось поднести ладони ко рту и прикрикнуть:

– Дамы и господа, посмотрите на время! Наши клиенты ждут, дамы и господа! Не будем мешать себе делать деньги! Нам нельзя быть плотиной в экономическом потоке!

…и он задумался, чем сейчас занят Хьюберт…

Высунув язык от усердия, Игорь вынул тонкую трубочку из клокочущих недр Хлюпера.

Несколько пузырьков зигзагами поднялись наверх центрального гидроблока и с хлюпом вырвались на поверхность.

Хьюберт вздохнул с облегчением.

– Отличная работа, Игорь, остался всего один до… Игорь?

– Йа, гофподин, – сказал Игорь у него из-за спины.

– Кажется, все работает, Игорь! Старый добрый черездефисный кремний! Но ты уверен, что он и дальше будет действовать как экономический модулятор?

– Йа, гофподин. Я абфолютно уверен в новом рафположении клапанов. Город будет влияйт на Хлюпер, ефли пожелайт, но не наоборот.

– Даже так, было бы ужасно, если бы он угодил в плохие руки, Игорь. Я все думаю, не преподнести ли Хлюпер правительству. Что скажешь?

Игорь обдумал это. По его опыту, «правительство» было самым точным определением «плохих рук».

– Я говорийт, что тебе фтоит вофпользовайтфя возможнофть чаще дышайт фвежим воздухом, гофподин, – сказал он ласково.

– Да, я, наверное, действительно заработался, – сказал Хьюберт. – Хм… насчет господина фон Липвига…

– Йа?

Хьюберт имел вид человека, боровшегося с собственной совестью и получившего коленом в глаз.