Редкие горожане поглядывают пугливо, один только осмелился поинтересоваться:

– А почему пояс… не красный?

– По кочану, – ответил я. – Бей краснопузых!.. Иначе они побьют тебя, возьмут твою жену и дочь. Ах, ты человек мирный… Это хорошо, все насильники мирных просто обожают. С вами можно делать все, что восхочется, отпора не получишь.

Он примирительно улыбнулся, якобы понял шутку, вежливый такой и приятный, таких все хотят иметь в соседях.

– А что, люди в красных поясах хотят здесь остаться?

– Уже остались, – заверил я. – Теперь возьмут власть, а вас поставят… вместо мишеней.

Он заулыбался несколько принужденно.

– Все шутите… Веселый вы народ. Романтики!

К воротам дворцового сада я подходил с дрожью в коленях. Надо бы исчезником, вряд ли дорогие амулеты по распознаванию этих гадов вручат простым стражам у дальних ворот, это во дворце у королевских покоев такие наверняка у всех, да еще у Ланаяна, конечно…

У ворот четверо, двое местных и двое мергелей. Местные мне заулыбались, вот уж не ожидал, к тому же это как раз те, кого я в прошлый раз… обидел. Зато мергели посмотрели с хмурым неудовольствием, но, судя по лицам всей четверки, никто еще не знает насчет моей прогулки в храм. Иначе реагировали бы еще… заметнее.

В саду я свернул с широкой аллеи, шаг сам собой стал, как у опытного браконьера. Роскошные кроны укрыли от посторонних взглядов, я поколебался, но не справился с соблазном и как только услышал впереди приглушенные голоса, торопливо скользнул в личину исчезника.

Двое из дворцовой челяди несли на длинной толстой палке массивный чугун. Он раскачивался на веревке и заставлял их раскачиваться тоже.

Тот, что впереди, сказал со вздохом:

– Третий котел ставим… Не лопнут?

– Если бы, – ответил второй. Он боязливо огляделся по сторонам и сказал, понизив голос: – Прибыло еще человек десять. Кукундр уже и не знает, где их размещать…

– А почему не на постоялом дворе? – спросил тоскливо первый. – Там места всем хватит…

– Не знаю, – донесся до меня голос второго. – Зачем-то им надо здесь…

Они прошли от меня в двух шагах, я даже не старался от них укрыться, челядь потому и челядь, что тупая и невнимательная. Их по голове бей – оглянутся в недоумении: где это стучат?

Ближе к дворцу начали попадаться гуляющие придворные, с этими я держался осторожнее, обходил за стеной кустов и деревьев, а когда услышал знакомый голос Раберса, сердце застучало с предостережением.

Кусты поплыли в стороны, впереди роскошная клумба с пышными цветами, деревья держатся на почтительном расстоянии от такой роскоши, и вроде бы нельзя подкрасться ближе и подслушать…

Я насторожил уши, сосредоточился. Начали доноситься слова, Раберс говорил тревожно:

– …Дорогой конунг, наши люди волнуются. Все-таки подданные королевства лояльны в отношении монарха!.. А если учесть, что у вас не так много людей в племени, разделяющих ваши стремления…

Он сделал паузу, я видел, как он выжидательно поглядывает в ожидании опровержений на конунга.

Бадия нехорошо улыбнулся.

– Уверены?

Раберс развел руками.

– Я имею в виду не сами стремления, а готовность идти с вами до конца.