– Ар­ман, я про­ще­ние у не­ё по­про­сил. Че­рез се­бя пе­ре­шаг­нул, гор­дость и муж­ское эго, за­су­нул, ну ты по­нял ку­да, – не гля­дя на ме­ня, про­го­во­рил брат. Его хмель­ной го­лос зву­чал опе­ча­лен­но, го­во­рил он мед­лен­но, и не осо­бо внят­но, но сло­ва его мож­но бы­ло ра­зо­брать, в них бы­ло столь­ко го­ре­чи, оби­ды, зло­бы, ток­сич­но­сти и ви­ны.

– Все, по­ни­ма­ешь, для не­ё: баб­ки, ку­рор­ты, дра­го­цен­но­сти, тач­ки, всё –  хри­пел брат, на­ли­вая оче­ред­ную рюм­ку.

По­дошёл к Ара­ви­ну по­мог на­лить рюм­ку конь­я­ка, за­од­но на­лил се­бе и вы­пил зал­пом,–  что- то де­ла­ем не пра­виль­но! Ба­наль­но, но факт. Не ка­ж­дую жен­щи­ну, мож­но за баб­ло ку­пить. Да, мы бы и не вы­бра­ли в же­ны про­даж­ных баб. Под­хо­жу бли­же к бра­ту и са­жусь на ди­ван, хло­паю по-муж­ски по пле­чу, – жен­щи­на это не бо­ти­нок, ко­то­рый по­но­сил и вы­бро­сил, она ко­ро­на, на го­ло­ве, её бе­речь на­до. На­ши жен­щи­ны, во­об­ще, из хру­ста­ля, из хруп­ко­го кри­стал­ла, вид бо­же­ст­вен­ный, но хо­лод­ный, без­жиз­нен­ный, как лю­бой дра­го­цен­ный ка­мень. А зна­ешь, в чём иро­ния жизнь? – спра­ши­ваю я.

Брат смот­рит на ме­ня за­ту­ма­нен­ным, опь­я­нев­шим взгля­дом, – в том, что я сам раз­ру­шил своё сча­стье, ра­збил хру­сталь, пре­вра­тил её серд­це в ка­мень.

Одоб­ри­тель­но ки­ваю на от­вет Ара­ви­на.

– И что, те­перь, от­пус­тить мою де­воч­ку, в сво­бод­ное пла­ва­нье? По­зво­лить, что­бы ка­кой –ни­будь ка­бель, ей по юб­ку за­лез. Убью! И ка­бе­ля, и суч­ку! – рев­ность взы­гра­ла в кро­ви Ара­ви­на, ко­то­рая в ра­зы уси­ли­лась под воз­дей­ст­ви­ем ал­ко­го­ля, что бы­ло и по­нят­но, в од­но ры­ло поч­ти це­лую бу­тыл­ку оп­ри­хо­до­вал.

– Брат, на­до не уби­вать, а за­во­ёвывать, пом­нишь, один муд­рый брат, так ска­зал, – улы­ба­ясь, про­ци­ти­ро­вал сло­ва Ара­ви­на, – лю­бить нель­зя за­ста­вить, её мож­но толь­ко за­слу­жить. По­го­во­ри с Кла­рой, объ­яс­ни при­чи­ны тво­ей из­ме­ны.

– Су­ма со­шёл, что мо­гу объ­яс­нить же­не. Что за­лез на дру­гую ба­бу, так как, за­хо­те­лось но­вых ощу­ще­ний. На­до­ел спар­тан­ский секс, под одея­лом и с вы­клю­чен­ным све­том, – воз­му­щал­ся Ара­вин. А здесь та­кой по­да­рок, ры­же­во­ло­сая бес­тия, го­то­вая на все, не от­хо­дя от ра­бо­че­го сто­ла. Жё­ст­ко, гряз­но, по­шло, б…ь, да ра­ком на­гнул и в…л, да так, что но­ги све­ти не мог­ла. Ес­ли бы, с же­ной так по­сту­пил, она бы воз­не­на­ви­де­ла ме­ня, пре­зи­ра­ла, да во­об­ще пси­хо­ло­ги­че­скую трав­му ей бы на­нёс. Она неж­ный цве­то­чек, как ты ска­зал, хру­ста­лик.

Брат, на мес­ти ба­бы ры­же­во­ло­сой, Кла­ру, пред­став­лял? – спро­сил я.

– Да, Кла­ру, при­зна­ет­ся, но имен­но же­ну и пред­став­лял, в ка­че­ст­ве раз­врат­ной дев­ки, – с улыб­кой и пе­ча­лью в го­ло­се, ска­зал Ара­вин.

– Вот, те­бе, мой дру­же­ский со­вет, по­го­во­ри с Кла­рой. Объ­яс­ни си­туа­цию. Уве­рен, что жен­щи­на страш­ную оби­ду за­таи­ла на те­бя из-за то­го, что счи­та­ет, что ты её раз­лю­бил. Она из­ме­ну как страш­ное пре­да­тель­ст­во вос­при­ни­ма­ет. Это для те­бя, про­сто жёсткий т..х с ры­жей ша­ла­вой. Кла­ра же, счи­та­ет, что ты ду­шу и серд­це вкла­ды­ва­ешь в сво­их лю­бов­ниц, да­ришь эмо­цио­наль­ное те­п­ло, а не ба­наль­ную фи­зи­че­скую раз­ряд­ку.