Перед тем как покинуть балкон, Линмаус бросил взгляд на гудевшую внизу толпу. А люди уже стали занимать позиции, откуда было бы лучше следить за действиями Ларри. Он заметил стоявшую на коленях миссис Бор, которая, воздев к нему руки, молилась о спасении дочери. Сам же судья, прогнув спину, молча стоял с каменным лицом. Неподалеку от него Ларри увидел Уильяма Оливера, Черри Дэниельс, за ее спиной — Кейт. Рядом на поставленных на землю носилках лежал Лью Дэниельс. Тут же находился шериф Энтони с красным шрамом на лице, а чуть дальше от него — Гаррисон Райли.

Всех их Линмаус успел разглядеть за то короткое время, когда давал отдых своим натруженным рукам.

— Крепко возьмись за мою шею, — обратился он к Элис. — Но не слишком сильно, а то я задохнусь. Будь храброй девочкой и рук не расцепляй. Виси спокойно и не дергайся. Все будет хорошо. Посади своего щенка мне на плечо.

— Мы и Джимми с собой возьмем? — радостно сверкнув глазами, спросила девочка.

Ларри кивнул. И тут дочку судьи словно прорвало — она заревела, но не от страха, а из-за жалости к бандиту Линмаусу, которого все вокруг так люто ненавидели!

Ларри схватил ее за худенькие плечики и сильно встряхнул.

— Только без слез! — скомандовал он. — Иначе у нас ничего не получится. Поняла? Я помогу тебе, а ты помоги мне. Договорились? Ну, готова?

— Готова, — всхлипнула Элис и стиснула зубы.

— Теперь смотри. Сейчас я повисну на веревке, а ты обхватишь мою шею руками и тоже повиснешь. Затем дай команду Джимми запрыгнуть мне на плечи, и после этого можно будет трогаться.

Сказав это, Линмаус ухватился за веревку и, оттолкнувшись от перил, повис в воздухе. Снизу до него донеслось дружное мужское «Ох!» и пронзительные крики наиболее истеричных женщин.

Теперь Линмаусу представилось лицо маленького монаха, францисканца брата Хуана, который в свои годы успел совершить не одно благородное дело, и чья жизнь была отдана служению людям.

Очередной огненный столб, вырвавшийся из окна дома, на мгновение поглотил Линмауса. Ларри почувствовал, как от страшной жары одежда на нем сморщилась. Верхняя часть купола башни, на балконе которой оставались Элис и щенок, провалилась, и из образовавшейся дыры в небо взметнулось яркое пламя, повалил густой едкий дым. Задыхаясь и кашляя, Линмаус повернул голову и краем глаза посмотрел на девочку. Та, четко следуя его приказаниям, спокойно подошла к перилам и, крепко обхватив его за шею, повисла в воздухе. Затем она дала команду фокстерьеру, и тот, повинуясь ее приказу, прыгнул Ларри на плечо.

Спасительная веревка, за которую держался Линмаус, провисла еще больше. Она начинала больно резать ему руки. Жара была такой, что Ларри казалось, будто начали гореть его легкие:

Делая короткие перехваты, он с висевшим на его шее ребенком и фокстерьером, водрузившимся ему на плечо, начал медленно продвигаться вперед.

Поднимавшийся снизу густой дым обволакивал их, едко щекотал им ноздри. Легкие Ларри, казалось, вот-вот взорвутся. Он попытался сделать глубокий вдох, но тут же зашелся в кашле. Каждый новый короткий вдох отдавался в его легких резкой болью.