— То есть, надо сделать вид, что этого письма не было вообще?..

Я вдруг ощутила ледяное спокойствие — ни одной мысли и сплошная внутренняя решимость. В таком состоянии, наверное, выигрывают золотые олимпийские медали. Это было воистину арктическое спокойствие. Во всяком случае, стоявший за спиной холодильник показался мне в тот момент раскаленной духовкой.

— Ну, ты же не хотела его читать…

— А немец в бобрах нам просто приснился, да, милый?

— Не заводись, — примирительно пробурчал Юджин. — Твой Мишин платит по счетам.

— А его жена?

— Что, его жена?

— За что должна платить она?

— За глупость… За любовь… Откуда я знаю, Вэл?!

— Юджин, а если бы это произошло со мной?

— Что «это»?

— Слушай, прекрати придуриваться! Ты знаешь, о чем я спрашиваю… Так вот, если бы ты оказался в его ситуации? И таким же письмом попросил Мишина помочь твоей жене? То есть, помочь мне, матери твоих сыновей… Как по-твоему, Витяня отреагировал бы на мою просьбу? Как ты сейчас?

— Я не знаю… — Ответ Юджина был обращен в пол.

— Зато я знаю, дорогой!

— Вэл, еще раз прошу тебя: не заводись!

— Ты ведь никогда ему не верил, верно?

— А ты верила?

— Юджин, этот человек дважды спасал меня. Вытаскивал из-под пуль. Он рисковал ради меня жизнью. Заметь, дорогой, я это не по радио слышала — так было на самом деле!..

— То была его работа. Неплохо, кстати, оплаченная.

— Чушь! То была ТВОЯ работа. Потому что ты любил меня, а не он. Работа же других людей, особенно, таких, как Мишин — спасать в подобных ситуациях исключительно собственную жопу!

— Ну, да, — пробормотал Юджин, кивнув. — Не киллер с Лубянки с руками по локоть в крови, а странствующий рыцарь Ланселот в погонах подполковника КГБ…

— Тебе неприятно, что со мной он вел себя не как киллер?

— А ты считаешь, что он вел себя как Ланселот?

— Это не мое сравнение, дорогой.

— Впрочем, этому есть объяснение.

— Чему «этому»?

— Поведению Мишина.

— Какое объяснение?

— Он поступил ТАК, потому что любил тебя…

Как заводная кукла Барби, я несколько раз хлопнула ресницами, не в силах выдавить из себя ни звука.

— Эй, девушка! — забеспокоился Юджин. — Ты где?! Ау, мисс Спарк!..

— Что ты сказал?

— А что я сказал?

— Ты это серьезно?

— Не веришь?

— Ревнуешь?

— А я не должен?

— Ты будешь разговаривать со мной нормально?

— В чем ты пытаешься убедить меня, дорогая?

— Прежде всего в том, что ты — идиот, Юджин Спарк!.. — Непонятно с какой целью, я схватила за горлышко пластиковую бутылку с оливковым маслом и стала ею размахивать, как дубиной. — Как, впрочем, и все мужики, когда речь заходит о взаимоотношениях полов. Русские корни, знание русского языка и наличие русской жены так и не раскрыли твои ясные очи на психологию советского человека. Этот предмет не преподают ни в одном учебном заведении мира, дорогой. Даже на его родине. С ним рождаются, от него же и дохнут. Мишин был моим школьным товарищем, понимаешь?! Потом он появился в моей жизни как проводник, чтобы довести меня до края пропасти и, убедившись, что я честно протопала заданный маршрут, столкнуть с нее. И обязательно сделал бы это, получи он соответствующий приказ. Но этот же человек потом дважды не дал своим начальникам пристрелить меня… Понимаешь, дебил: не будь Мишина, у тебя не было бы меня! И, соответственно, моих детей!..