По приезде Дариус первым делом навестил коневода Жанира с просьбой отправить к барону гонца с вестью об их возвращении. Не то чтобы Дариус торопился обрадовать своего нанимателя, нет. Ему хотелось, чтобы барон или кто там вместо него, если тот убыл к королю Фрамону, приготовил плату заранее, очень уж не терпелось Дорвану покинуть Аннейд как можно быстрее.

Вечер прошел на удивление тихо, и спать все легли задолго до того, как наступила полная темнота.

Конечно, в Аннейде все они соберутся в корчме, чтобы отпраздновать возвращение по-настоящему, и станут для жителей городка предметом разговоров сразу на несколько дней — как же, такое сотворили! Ну а потом… Потом все разъедутся кто куда.

Возможно, когда-нибудь им предстоит встретиться, и, если повезет, они окажутся на одной стороне. Тогда наемникам будет о чем вспомнить. Но может случиться и так, что придется обнажить мечи против тех, с кем они стояли спина к спине: судьба у наемника такая: кто заплатил — тот и хозяин.

Кабир еще по дороге в Голинтер обратился к Дариусу с предложением:

— Гонорт, может быть, все вместе отправимся в Малхорд, король Фрамон войну еще не начал. Представляешь, сколько можно заработать!

Но тот решительно отказался:

— Нет, Кабир, не поеду. В другую сторону мой путь лежит, и все войны мне сейчас побоку.

— Ну, как знаешь, — в голосе Кабира слышалось явное сожаление.

Угомонились все быстро, и вскоре в лагере воцарилась тишина. И только Ториан долго плескался у колодца, отчего у Биста, наблюдавшего за тем, как Галуг раз за разом выливает на него ведра ледяной воды, всякий раз передергивались от озноба плечи. Затем, чуть ли не мурлыча, Ториан заявил, что пошел охранять дочек Жанира.

На просьбу Галуга взять его с собой — мол, служба трудная, одному Тору будет тяжко ее потянуть, вон он в каком виде с предыдущего дежурства вернулся — последовал решительный отказ:

— Я уж как-нибудь сам справлюсь, не обессудь.

С рассветом Ториан вернулся не менее измученным, чем в прошлый раз, но на все колкости Галуга лишь загадочно улыбался и сразу же рухнул спать. Выспаться ему не удалось.

Время шло к обеду, и все с нетерпением поглядывали на колдовавшего над котлами Айчеля, когда нагрянули гости.

Первым приближающихся всадников увидел Галуг, чему Дариус совсем не удивился. Это при разговоре лучник шепелявит, хотя и зубы у него все на месте, зато глаза — орел степной позавидует.

Наемники, все как один, высыпали на поросший кустарником земляной вал, пытаясь рассмотреть: кого же к ним несет, вроде никого не ждали. Причем народу-то много, явно не меньше полусотни.

— Сверды! — чуть ли не в голос воскликнули Галуг с бросившим котлы Айчелем, когда тот услышал о приближении множества всадников, и все на валу невольно посмотрели на Биста. Историю, случившуюся с Дариусом и его людьми по дороге в Голинтер, знали все, и теперь несложно предположить, для чего сюда заявилось так много свердов.

Понятно и то, что они не тайком сюда пробирались: какой король потерпит, чтобы по его землям разъезжали чужестранцы-воины, да еще в таких количествах. А значит, разрешение есть.