На ногах кое-где проглядывала сеточка вен, а поверхности бедер хоть и не чудовищно, но заметно при свете солнца были поражены целлюлитом.

Через несколько дней, когда походы на пляж превратились в привычку, Инфанта все чаще испытывала напряжение: а вдруг, пока она вставала с лежака, Даня успел разглядеть ее несовершенства?!

Девки, позировавшие перед камерой телефона, сверкавшие идеальными задницами и на весь пляж над чем-то ржущие, бесили ее до скрежета в зубах.

Волшебная картинка с рекламного постера неумолимо разваливалась на куски.

Здесь было слишком влажно, песок оказался вовсе не белым, а грязно-желтым, океан неспокойным, нахваленный продавщицей из дьюти-фри крем для загара чрезмерно липким, коктейли — сладкими и вредными для печени, лежаки неудобными для спины, а книги популярных современных писателей, которые порекомендовал ей Даня, либо заумными, либо скучными.

И в номере неудобства подкарауливали на каждом шагу. Даня имел дурную привычку разбрасывать вещи где попало, залипнув в телефоне, он по полчаса занимал совмещенный с ванной и душевой кабиной туалет, а потом, испортив отходами своей жизнедеятельности воздух, подолгу плескался в душе.

Стараясь не зацикливаться на этих неприятных мелочах, Инфанта старательно пыталась на что-то переключить свои мысли.

Но получалось только хуже — она начала навязчиво думать о трупе.

«А если все же хозяйка возьмет и нагрянет?!»

Тогда по прилете их с Даней будут поджидать.

И хмурые люди в серой казенной одежде опять разлучат ее с тем, кто стал ей дорог.

Накручивая себя, она все чаще делалась рассеянной и раздраженной.

Дней через пять для самоуспокоения решила набрать квартирной хозяйке.

Та не ответила на звонок.

Промучавшись с час, за который заставила себя покататься на волнах и, не вдумываясь в текст, прочитать несколько страниц книги, Инфанта снова взяла в руки мобильный.

Новых сообщений не было.

Она полезла в популярную соцсеть, на которой была зарегистрирована под вымышленным именем. Зашла на страничку твари. С последнего ее визита на этой страничке ничего не изменилось. Похоже, после поездки в Рим твари нечего было продемонстрировать миру. Еще бы… Роскошь древнего города осталась в прошлом, теперь тварь, ее стараниями, жила в мрачном квесте из мусорных мешков, непоняток со своими мужиками и вспоротого брюха своей вонючей кошки.

И это самое малое, что она заслужила!

Мобильный дрогнул звонком.

Это была хозяйка дома.

Инфанта, закрыв рукой ухо, чтобы не слышать посторонних звуков, напряженно вслушивалась в не слишком (как, впрочем, и всегда) приветливый голос.

— Я что хотела спросить, — после дежурных приветствий заверещала Инфанта, — Могу ли я украсить дом перед новогодними праздниками электрической гирляндой? Вы не против?

— Да бога ради, — голосом замотанной бабы отозвалась хозяйка. — Вашу оплату до конца года я получила, но с января лучше кэш.

— Конечно-конечно! Как вам удобно.

Нажав отбой, Инфанта выдохнула.

Но облегчение было недолгим.

Сразу по возращении она должна будет избавиться от тела!

А еще — от общества Дани, который может напроситься к ней домой.