Ефим подошел к Аманде.

— Оставить твою мать в живых?

— О боже, — проверещала с дивана Хелен.

Аманда смерила Хелен долгим взглядом.

— Да, наверное. Только не называй ее моей матерью.

— А что насчет этого мелкого испанца?

— Он, подозреваю, сейчас будет искать, на кого работать.

— Эй, мелкий, — сказал Ефим. — Тебе работа нужна?

— Не, — сказал Тадео. — Хватит с меня всего этого дерьма. Я лучше буду работать на своего дядю.

— А что твой дядя делает?

Акцент Тадео внезапно улетучился.

— Страховки продает, типа того.

Ефим улыбнулся:

— Работа хуже нашей. Павел?

Павел засмеялся. Смех у него оказался неожиданно высокий, больше похожий на хихиканье.

— Ладно, мелкий. Торгуй своими страховками. Думаю, хватит на сегодня мокрухи. Павел?

Павел кивнул:

— Черт, у меня в ушах звенит.

Ефим посмотрел на потолок.

— Говенно они собраны, эти трейлеры. Слишком много жести. Бум-бум! Павел, я теперь главный. Типа царя. Никаких больше трейлеров.

— Джордж Клуни — не царь, — сказал Павел.

Ефим хлопнул в ладоши.

— Ха! Это ты верно заметил. Ну этого Джорджа Клуни в жопу, а? Может, когда-нибудь он сыграет царя. Но никогда не будет царем, как Ефим.

— Точно, босс.

Ефим полез в карман куртки и вытащил маленький черный ключик. Подошел к Аманде и сказал:

— Давай сюда руки.

Аманда повиновалась.

Ефим расстегнул правый наручник на запястье Аманды, затем на запястье младенца.

— Ни фига себе! Она дрыхнет!

— Громкие звуки ей не мешают, — сказала Аманда. — Честное слово, с этим ребенком каждый день сюрпризы.

— Можешь мне не рассказывать. — Ефим снял наручники с левого запястья Аманды и Клер. — Ты ее держишь?

— Держу.

— Держи крепче.

— Да держу я ее. Ефим, она в «кенгуру».

— Точно. Я забыл.

Ефим взял наручники за край и стащил их с Аманды и ребенка.

Аманда потерла запястье и осмотрелась.

— Ну?..

Ефим протянул ей руку:

— Приятно иметь с вами дело, мисс Аманда.

— Ефим, ты и сам не промах. — Она пожала его руку. — Ах да. Крест у Хелен в сумочке.

Ефим щелкнул пальцами. Павел кинул ему сумочку. Ефим вытащил крест и улыбнулся:

— Двести лет назад, до того, как мы оказались в Мордовии, мой род жил в Киеве. — Он поднял брови. — Правда. Мой отец рассказывал мне, что мы — потомки самого князя Ярослава. Так что это, брат, семейная реликвия.

— От князя — царю, — сказал Павел.

— Хорош льстить. — Он порылся в сумке и посмотрел на меня: — Чей пистолет?

— Мой.

— И он все это время был в сумке? Павел!

Павел развел руками:

— Женщину Спартак обыскивал.

Они оба посмотрели на Спартака, истекавшего кровью на полу возле дивана. Потом взглянули друг на друга и дружно пожали плечами.

Ефим передал мне пистолет таким жестом, словно передавал банку с газировкой. Я убрал его в кобуру, висевшую сзади на поясе. Только что у меня на глазах убили четырех человек. А я ничего не почувствовал. Вообще ничего. Вот чем приходится платить за двадцать лет барахтанья в говне.

— А, подожди. — Ефим полез в задний карман и вытащил толстенный черный бумажник. Какое-то время копался в нем, а потом протянул мне мое водительское удостоверение. — Что-нибудь понадобится, звони.

— Не позвоню, — сказал я.