Но герцог, не обращая внимания на лорда Вардена, взглянул в глаза Арабеллы.

— Это правда? — спокойно спросил он.

Поколебавшись минуту, Арабелла кивнула. В конце концов, Адриан искупил причиненное ей зло, предложив замужество, и заслуживал правдивого ответа.

— Почему?

— Ради Грейфера, — коротко ответила она.

— Ради Грейфера? Ты изменила мне ради куска земли? — переспросил он.

— Ах Адриан, — мягко ответила Арабелла, не в силах сдержать улыбку. — Я не изменила тебе. Король Генрих послал меня во Францию слушать и наблюдать, боясь, что король Карл предаст его, как французы — короля Ричарда несколько лет назад.

Знаешь ли ты, что покойный король был моим родственником?

Генрих Тюдор желает упрочить свой трон. Тебя я не предала.

— Но передашь королю то, что я рассказал тебе относительно брачных планов Карла, не так ли? — довольно раздраженно спросил герцог.

— Да, это очень ценные сведения, — согласилась Арабелла. — Не ожидал же ты, что я утаю такой козырь от своего короля?!

Ничего более важного мне не удалось узнать во Франции. Однако эти сведения помогут мне вернуть дом и ребенка, который весь этот год провел в дворцовой детской. Я бы сделала все на свете ради малышки Маргарет и Грейфера.

Светло-зеленые глаза не отрывались от лица герцога.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

— Нет, — ответила Арабелла, — нет, хотя и считаешь, что любишь. Будь это так, никогда бы не привел сводного брата в мою спальню! Утверждаешь, что желал подарить мне наивысшее блаженство, но, люби ты меня по-настоящему, добился бы, чтобы я разделила с тобой страсть, не обращался бы со мной как с потаскухой. Но я не могу обвинять в этом только вас, милорд, — став вашей любовницей, я вела себя как шлюха… и, очевидно, прекрасно играла роль. Лучше бы я не знала о столь неожиданной стороне своего характера, но теперь все кончено. Я намереваюсь вернуться в Англию, домой, на север. Ни ты, ни кто другой меня не остановят! Никогда больше не уеду далеко от Грейфера, даю тебе слово! Буду вести спокойную размеренную жизнь, растить девочку, учить ее управлять Грейфером, а ее будущего мужа воспитывать в уважении не только к моей дочери, но и к ее наследству.

Лицо герцога де Ламбора погрустнело.

— Но не будешь ли ты одинока, моя красавица? — печально спросил он. — Ты говоришь о дочери и Грейфере, но ничего не сказала о любви.

Арабелла горько рассмеялась.

— Любовь? — презрительно бросила она. — Под любовью, милорд, вы, видимо, подразумеваете ту иллюзию, которая должна существовать между женщиной и мужчиной. Такая вещь существует только в детских сказках и чересчур романтических песнях менестрелей, желающих угодить господам и доверчивым женщинам, которых намерены соблазнить эти самые господа! Меня любили, милорд, и я предпочитаю одинокую жизнь всем нежным чувствам.

— Позволь мне доказать твою не правоту, Арабелла, — молил Адриан де Морло. — Знаю, мое поведение в ту ночь было непростительным, но если в твоем сердце найдется достаточно доброты, чтобы простить меня, Белла, остаток своей жизни я посвящу попыткам загладить свой грех. Я люблю тебя, как не любил ни одну женщину!