«Это нам знакомо», — нахмурился Артём. Папа любил объявлять общие собрания по любому, даже самому незначительному поводу.

— Итак, что нам известно? — Сергей Николаевич, заложив руки за спину, широкими шагами пересекал гостиную, ненадолго останавливался возле стены, резко разворачивался и начинал идти в обратном направлении. Увлечённый какой-то идеей, он не мог стоять на месте.

Мама сидела в старом дедушкином кресле возле окна. Рядом с ней стоял Артём. Профессор Тюрин без особого интереса просматривал бумаги Виктора Каюмовича. Изредка зевал, почёсывал лысину и поглядывал на часы.

— Известно следующее, — сам себе ответил Сергей Николаевич. — Корчагин нашёл в архиве карту и какие-то приметы, по которым можно найти легендарное золото Дёмина. Карта у нас имеется, — Сергей Николаевич помахал папкой. — С приметами пока что беда. Будем искать. Далее. Корчагин нанимает проводника, потому что опасается заплутать в тайге. Само по себе это странно, учитывая его геологический опыт. Ну да ладно. Далее. Корчагин уходит в экспедицию. Что там происходит и куда его приводит карта, мы не знаем, но домой он возвращается с золотыми самородками. Заметьте, сам он пишет, что самородков было четыре, а в сейфе оказалось только два. Странно, не правда ли?

— Может, их украли, — предположила мама.

— Марина, Марина… Как говорит мой папа, думай головным мозгом. Если б кто-то добрался до самородков, то уж точно не стал бы церемониться и забрал бы все четыре. Ещё бы и документы прихватил. Итак, куда подевалось остальное золото — непонятно. Но ведь ты не будешь отрицать, что золото — жильное! — Сергей Николаевич неожиданно обратился к Тюрину.

— Не знаю, — профессор пожал плечами. — Может, и жильное. Всё равно непонятно, где он его взял.

— Ладно. С этим потом разберёмся.

Тюрин отложил бумаги на подоконник и со скучающим видом стал смотреть в окошко.

— Дальше. Корчагин возвращается домой и тут же собирает новую экспедицию, в этот раз, кажется, одиночную. Никому не доверяет и, несмотря на трудность пути, решается преодолеть его без помощников. Что случилось с его доверчивым проводником-лесорубом — непонятно. Должно быть, ничего хорошего. Можно было бы предположить, что Корчагин нашёл сокровищницу Дёмина, по какой-то причине вынес только четыре самородка, а теперь задумал исправить оплошность. Было бы логично. Золотая лихорадка в этих краях попортила немало людей.

— Серёжа! — возмутилась мама.

— Прости, — Сергей Николаевич коротко улыбнулся и продолжил: — Но тут начинаются странности. Корчагин пишет, что «золото — не главное». Пишет о каком-то важном открытии, которое нужно непременно сфотографировать, иначе ему никто не поверит. «Венец моей научной карьеры». Что он там нашёл? Быть может, то самое нечто, что в своё время напугало Дёмина — напугало так, что этот матёрый каторжник, вор, убийца, не боявшийся ни царской полиции, ни таёжных медведей, убежал подальше от сокровищ, спрятался в Иркутске?! Может, и до Уссурийска добежал бы, если б хватило денег.

— Ну, Уссурийска ещё не было, если уж говорить точно, — заметил профессор. — В те годы там стояло село Никольское.