Они подошли к порогу дома Виолетты. «Не хочу, чтобы он уходил. Но он наверняка будет искать сейчас предлог, чтобы уйти. Не в его правилах спать с первой встречной нимфой» — грустно подумала Алиса.

«Не хочу, чтобы она под каким-либо предлогом избавилась от меня. Хочу побыть с ней ещё хотя бы часок» — подумал Томас.

— Грэт Томас, время уже очень позднее, возможно, Вы голодны? — спросила Алиса открывая дом. Ключ от дома они с Виолой хранили под ковриком, с этим не было проблем. Задавая вопрос, Алиса повернулась к Томасу спиной и начала ковыряться в замочной скважине, потому что отчаянно боялась услышать ответ.

Томас снился ей последние ночи напролёт, он стал её наваждением, и она понимала, что у неё появился уникальный шанс хотя бы пообщаться с ним и узнать его поближе в облике Лины.

— Да, я очень голоден, — услышала она в свою спину.

Томас был рад, что она повернулась к нему спиной, задавая этот вопрос. Он не представлял, как сказал бы это глядя ей в лицо. Потому что, когда он сказал «голоден», память услужливо нарисовала ему страстную сцену с нимфой из сна.

Они вошли в дом, сняли пальто и прошли на кухню. Алиса усадила Томаса на стул, а сама залезла в знакомый шкафчик с искрами холода. Здесь лежали яйца, остатки мяса, сухарики и помидоры. Видимо Виола время от времени навещала свой дом. Алиса ловко орудовала на знакомой кухне, она всё-таки жила здесь какое-то время. Нимфа развела огонь из золотых искр, поставила сковородку, кинула туда мелко порезанные кусочки мяса и сухарей, затем всё залила яйцами. Отдельно порезала помидоры и поставила импровизированную яичницу на стол.

Пока Алиса готовила, Томас молчал и наблюдал за нимфой. Оказывается, она ещё и готовить умеет. «Откуда она взялась? Готовит как крестьянка, танцует и одевается как выпускница Школы Нимф, остроумна и образованна, как из грэтта, при этом храбра. А ещё она истинная нимфа и могла бы соблазнить даже короля при желании, но ей ничего не надо от мужчин — ни власти, ни денег, ни положения в обществе. Ей абсолютно всё равно, называют её благородной грэтой или ночной нимфой».

Алиса устроилась на стуле с ногами. У неё задралось от этого платье, полностью показались белые ажурные чулки, но она не обратила на это никакого внимания, затем она взяла сухарик и прямо его стала макать в яйцо и откусывать. Томас смотрел на неё и улыбался. Такая естественная и простая, без чопорного выражения на лице, присущего всем светским львицам.

— Как Вы оказались в «Запретном плоде»? — впервые за вечер спросил Томас. Ему действительно было интересно. Затем он по её примеру взял сухарик и попробовал яичницу вот так, без приборов.

Алиса понимала, что врать нельзя, да и не хотелось. Она помолчала немного, формулируя ответ и сказала:

— Я была помолвлена с одним мужчиной достаточно долго, но всякий раз он откладывал дату свадьбы. Однажды, я вернулась домой, когда он не ожидал, — здесь её голос все-таки дрогнул, — и он там кувыркался с одной девицей. Я вдруг осознала, что он меня никогда и не любил, просто использовал всё это время, потому что ему так было удобно.