— Киса, киса, киса, — засюсюкала Алиса, и кошка открыла вначале один желтый глаз, потом второй, уставилась на Алису, и тут за доли секунды случилось что-то странное.

С криком «Не-е-ет, свои!» зашедший в комнату Эрик бросился на Алису, нимфа почувствовала запах чего-то отвратительно горелого, а Эрик сбил её с ног. Секунда — и вот они уже лежат на полу, Алиса морщится от удара, она оказалась снизу, а Эрик раскрасневшийся лежал сверху неё. Сейчас он понял, насколько двусмысленна эта поза, резко вскочил на ноги и отпрыгнул от Алисы. Нимфе было и больно, и смешно:

— У вас рукав горит, — сквозь слёзы не то смеха, не то боли от ушибленного локтя сказала она.

— С-с-спасибо, — Эрик замахал рукавом, а потом, не стесняясь, вылил какую-то жидкость прямо поверх одежды, потушив таким образов рукав, — А у Вас это… Волосы тлеют.

— Что-о-о? — Алиса кинула взгляд на свои волосы. «Ах вот оно что воняло так мерзко!». Подскочила к Эрику, выдернула банку с остатками жидкости и вылила её на свои волосы, — Что это вообще было?

— Ну, — Эрик подумал, что отец его убьёт. Развлёк, называется, гостью. Его отец все уши прожужжал, какая важная гостья придёт сегодня вечером в гости. Ещё и грэтта. А он что? Вначале облил вином, потом подпалил ей волосы, разорвал рукав на платье… Он со стоном поставил банку и плюхнулся прямо на пол, — Это мой опыт. Кошка с кожистыми крыльями, которая умеет плеваться огнём. Я смог найти мага, который наполнил пустые искры огнем. А эти искры я скормил кошке с крыльями и надрессировал её защищать дом от чужих. Она знает, кто живёт в доме и не трогает их. Вот только…

— Вот только гости были не рады, что их обливают огнём? — Догадалась Алиса, — А чем так плохо пахнет? — Она вновь скривилась.

— А это моча серой мышки-полёвки. Она лучше всего гасит огонь этой кошки, — Деловито ответил Эрик, и вновь его лицо залила краска, а веснушки заалели.

— Моча? Я облила себя мочой?! — на этом выдержка Алисы покатилась в тартарары и она осела на пол от душащего её смеха. Вначале она смеялась тому, что сама себя облила мочой какой-то мышки, потом же сказались накопившиеся эмоции. Смех перешел в истерический, брызнули слезы. Сейчас она смеялась, уже судорожно глотая воздух. Она очень сильно переживала из-за Томаса, но запрещала себе думать о нём, и вот её чувства прорвались наружу, выразившись в таком диком смехе. Наконец ей полегчало.

Эрик перевел дыхание. Девушка не орала на него, не кричала, а смеялась. Значит не всё потеряно. Когда Алиса отсмеялась и утерла остатком порванного при падении рукава слезы, он смущенно попросил:

— А Вы можете не рассказывать об этом отцу?

— И как ты себе это представляешь? — Алиса обвела себя рукой в воздухе. На юбке остались следы от пролитого вина. Волосы у правой щеки обгорели почти до плеча, а слева спускались до поясницы. Рукав платья был разорван до локтя, а ко всему с волос и на корсет платья капала неприятно пахнущая моча серой мышки-полевки.

Алиса совершенно не хотела доставлять проблем рыжему юноше. Испуганный мальчишка был творческой личностью и талантливым экспериментатором. Ему не хватало опыта в его экспериментах и поддержки. Отец наверняка говорил ему, что тот страдает ерундой.