— Здорово, молодцы ребята!

Музыканты заулыбались, а Мишка вдруг всей кожей ощутил повисшую в амбаре тишину. Все пялились на него, словно увидели впервые в жизни.

«Блин! Прокол за проколом! Позвольте Вам заметить, сэр Майкл: Вы совсем охренели. Это же, по нынешним временам, черте что и с боку бантик! Покруче, чем рок-н-ролл в пятидесятые годы. Помните, как деды тогда отреагировали? Причем, не только у нас, но и в Штатах. Официальные запреты, судебные процессы, а в Советском Союзе, так вообще, пятнадцать суток наматывали, как за мелкое хулиганство. А ну, как и ЗДЕСЬ то же самое будет? Да еще святые отцы… Все дело завалим!»

— Михайла, ты где это слышал такое? — озвучил общее недоумение Никифор.

«М-да, и на библиотеку отца Михаила не сошлешься».

— Да так, дядя Никифор… Само как-то придумалось. А что, плохо?

— Эй, парень… э-э Михайла Фролыч! А еще чего-нибудь такое знаешь?

— Ну, я не знаю… Можно попробовать… А зачем?

— Так ить! Да никто ж этого не знает! Да мы с этакой музыкой…

Своята прикусил язык, но было поздно. Никифор тонкости момента не уловил, но Мишка просек ситуацию мгновенно.

— Дядя Никифор! Новая музыка денег стоит. Вы на чем сторговались? Если он мою музыку перенимать собирается, так еще долю срезай!

— Ха! А как же! — Никифор хищно ощерился. — Не, Своята, я тебе с самого начала правильную долю назвал — двадцатую. Деньги получишь, да еще и новую музыку узнаешь. И не торгуйся, даже и слышать ничего не хочу!

Никифор, и слыхом не слыхивал о таком звере, как авторское право, но наживу чуял нутром и своего не упускал. Торг пошел по новому кругу.

— Хозяин. — Флейтист говорил шепотом, видимо для того, чтобы не услышал Своята. — Напой еще что-нибудь, твоему дядьке торговаться легче будет.

— А тебе-то какой интерес?

— Да ну его, сквалыгу, нам все равно ничего не достанется, только кормежка, а музыку не отнимешь, она всегда с нами. Ну, напой Михайла Фролыч!

— Погоди, подумать надо…

«Почему „Катюша“ так сразу прижилась? Вернее, не так. Почему я с „Катюши“ начал? Даже не задумался, само как-то выскочило. Значит, подсознательно был готов. К чему? К тому, что поймут и примут? Я, ведь, уже вжился в ЗДЕШНЮЮ жизнь, должен такие вещи чувствовать. Может и чувствую, но не понимаю, а надо понять, иначе промахнусь. Чем „Катюша“ отличается от остальных песен, вообще от всей музыки? Блин, консерватории не кончал, на гитаре только „блатные“ аккорды знаю…

Тогда заходим с другой стороны: музыка — один из видов воздействия на человека, значит, разновидность управления, причем, напрямую — без посредничества словесного или визуального ряда. Чем воздействие „Катюши“ отличается… Ага! Есть две русские песни, которые знают во всем мире: „Катюша“ и „Подмосковные вечера“. Видимо, они универсальны, в том смысле, что „ложатся“ на любой менталитет.

Так что же, „Подмосковные вечера“ с ними разучивать? Нет, тут должно быть что-то еще. Когда была написана „Катюша“? Еще до Отечественной Войны — в тридцатые годы. И, сначала, это была вовсе не солдатская строевая песня — ее исполняли с эстрады. Что тогда была за публика? Индустриализация, бурный рост городского населения… Вчерашние крестьяне, мягко говоря, не обремененные знанием мировой музыкальной культуры. То же, что и ЗДЕСЬ. Уже тепло!