– Мы собираемся расследовать каждую смерть? – спросил Шелест.
– Боже упаси, – ответил Березин. – Но эти поборники украинской незалежности продолжают убивать и сегодня. В район возвращаются поляки, евреи, опальные украинцы. Их по-прежнему режут и жгут. Войска по охране тыла совместно с регулярными частями проводят рейды по ликвидации подполья, но у этой гидры тысячи голов. О том, когда все закончится, остается только догадываться. Ваша задача состоит из нескольких частей. Нам нужна общая картина, понимаете? Негодяев, ответственных за эти зверства, мы обязаны поймать и привлечь к суду. Как ни крути, а гибли советские граждане, поскольку с тридцать девятого года это наша земля. О полном торжестве законности говорить рано, но люди должны видеть силу нашей власти. Да и хаос в тылу действующей армии – это как-то некрасиво, согласитесь. Для чего мы существуем? Контрразведка должна оказать содействие истребительным отрядам и частям НКВД. Бандеровскую плесень надо выводить, выбора нет. Для этой цели хороши все средства, я ясно выразился?
– Предельно, Виктор Петрович, – ответила Настя Кутепова.
– Получите помещение при комендатуре, все необходимое. Информацию, которую добудете, передавайте в армейский отдел. Нам известно немногое. Операцией по уничтожению поляков в Возырском повете руководил некий Назар Горбацевич, убежденный националист, хладнокровный убийца и последняя сволочь. Под его началом действовал батальон службы безопасности. Фактически все подразделения УПА в городе подчинялись ему же. Горбацевич координировал действия отрядов и лично принимал участие в экзекуциях. Информация по этой фигуре отрывочная. После «ночи длинных ножей» он остался в повете, возглавил местную ячейку ОУН, тесно сотрудничавшую с фашистами, и все местные вооруженные отряды. Дальнейшие зверства в отношении недобитых поляков проводились по его приказам. Отряды Горбацевича разгромили партизан Армии Крайовой, терроризировали неблагонадежных украинцев, воевали с польскими жандармами, несущими службу у гитлеровцев. Его дальнейшая судьба – темный лес. Вроде погиб, когда наши отвоевывали район. Местные жители видели труп, но все это крайне сомнительно. Не исключено, что он по-прежнему сидит в лесах и отдает приказы. Мы не имеем, к сожалению, агентуры в рядах этих хлопцев.
– Это большое упущение, – пробормотал Гальперин.
– Вот ты его и устрани, – заявил Березин.
– А теперь давайте перейдем к самому главному, товарищ полковник, – сказал Шелест. – Пока мы видим общие задачи: составить картину, выявить виновных, содействовать ликвидации. Но ведь это далеко не все, не так ли?
– Шибко проницательный, да? – Полковник прищурился. – В принципе ты прав, Стас. Нас по большому счету не волнуют польские жандармы и партизаны. Даже к ликвидации польского населения интерес вторичен. В районе действовали несколько советских партизанских отрядов. В них были местные жители, представители партийного и хозяйственного актива, красноармейцы, не сумевшие выйти из окружения, диверсанты, заброшенные в тыл противника. Отряд товарища Глинского проделал рейд из-под Житомира и осел в урочище Росомач. – Указка обвела территорию южнее Возыря. – Не буду сейчас распространяться, кто такие, откуда, чем занимались. Отряды выполняли поставленные задачи. Их действия координировались из Центрального штаба партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования. В соседнем районе действовал отряд товарища Кравца. – Указка сместилась западнее. – А также ряд других. Но силы были малые, разрозненные. Их требовалось объединить, подчинить общему командованию, справиться с анархией, которая, чего греха таить, имела место. С этой целью в район был тайно доставлен для ведения переговоров со всеми лояльными силами полковник Елисеев Василий Емельянович. Во время польской резни он находился в отряде Глинского. Его база располагалась в урочище Росомач, имела несколько уровней безопасности. Посторонний человек на нее проникнуть не мог. Только партизаны знали тропы. Точная дата прибытия Елисеева в отряд неизвестна, примерно начало июля. Противостоять резне, учиненной двенадцатого июля, люди Глинского не могли, не имели ни сил, ни информации. Елисеев вел переговоры с нашими людьми, с поляками. Он был кладезем информации, понимаете? Пятнадцатого июля полковник сообщил по рации в центр, что покидает отряд Глинского и направляется на базу товарища Кравца. Мол, меня проводят, обеспечат безопасность. Далее началось что-то непотребное, если судить по тем крохам информации, которые мы собрали. Он сообщил, что переход намечен на шесть вечера, поведут его надежные люди Глинского. Видимо, из лагеря они вышли, но до Кравца не добрались. Его люди зря сидели на опушке. Ночью база Глинского в Росомаче подверглась атаке бандитов Горбацевича. Весь отряд был уничтожен, не меньше ста человек. Пленных бандиты не брали.