Женщина ударила противника по руке. Нож со звоном упал на землю. Второй кулачок сбоку угодил в висок. Лейтенант вскинул руку, защищаясь. Он и опомниться не успел, как дама завладела тремя пальцами его конечности, с хрустом вывернула их.

Это было презабавное зрелище. Лейтенант извивался, орал от боли, каждое движение доставляло ему дикие страдания. Он не мог ничего поделать, кости трещали. У дамы очень даже неплохо получалась эта экзекуция, на пацаненке потренировалась.

– Отпусти, сука! – прохрипел он и за такое вот неуважение к даме тут же получил дополнительно.

Она отпустила переломанную кисть и резко врезала носком туфельки в промежность супостата.

Засмеялся, захлопал в ладоши безногий инвалид, засевший за киоском.

Лейтенант с пострадавшим хозяйством рухнул на колени, беззвучно захлопал ртом. Выпученные глаза сбились в кучку. Женщина гордо задрала нос и усмехнулась. Надо же, получилось!

Но парализованный враг вдруг оживился, подпрыгнул, принял боевую стойку. Трудно представить, какая сила воли понадобилась ему для этого. Он, как факир, выхватил из-под задравшейся гимнастерки компактный «браунинг», выбросил руку. Глаза его горели мстительным огнем. Меньше всего он ожидал, что эта чертовка выстрелит первой.

Но она была готова к бою. Под юбкой у нее тоже что-то имелось. Женщина не целилась, некогда было. Пуля, выпущенная из «нагана», пробила выпученный глаз. Лейтенант повалился навзничь, взмахнув руками. «Браунинг» перелетел через навес и приземлился где-то в соседнем ряду.

– Командир, прости! – закричала женщина. – У него вторая пушка была!

– Бог простит, – проворчал Шелест, выволакивая бездыханного капитана на прилавок. – А я еще подумаю. – Он приложил ухо к груди своего подопечного и удовлетворенно крякнул.

Не настолько бездыханно это тело.

Старший лейтенант еще сопротивлялся, они с Гальпериным душили друг друга с переменным успехом. Оба задыхались, истекали потом.

К ним подошел Шелест, с ноги врезал вражескому лазутчику по голове. Тот подавился рвотой, откинул светловолосую голову.

– Спасибо, Стас, – прохрипел Гальперин и тоже рухнул без сил.

Подошла, отдуваясь, старший лейтенант Настя Кутепова, опустилась на корточки. Она провела по вспотевшему лицу тыльной стороной ладони, что оказалось роковой ошибкой.

Гальперин открыл глаза, перевел их на боевую подругу и содрогнулся от гомерического хохота.

– Чего ты ржешь-то? – возмутилась Настя.

Гальперин не мог говорить, только тыкал в нее пальцем. Шелест тоже глянул, и словно мыльный пузырь вылетел из его рта. Он схватился за живот.

Под толстым слоем марафета действительно пряталась вполне себе симпатичная мордашка. Только вот верхняя ее половина измазана черным, нижняя – красным. Все это смотрелось дико, нелепо, до колик потешно.

– Да идите вы в баню! – заявила Настя, вытащила носовой платок из безразмерных складок юбки и стала протирать лицо.

– Нет, это ты иди в баню, – прохрюкал Гальперин.

– Слышь, ты, страшная! – обиженно выкрикнул из-за прилавка взъерошенный пацаненок. – Чего так больно таскала-то? Чуть ухо не оторвала! Мы так не договаривались.