– Степашка, – зашептал незнакомец, – прости! Мне надо с тобой поговорить! Я не хотел ничего плохого.

– Ты кто? – бдительно спросила я.

– Не узнала? Ваня, – представился негодяй.

Я ослабила хватку.

– Иван?

– Ага, – прокряхтел поверженный противник, – ты ваще, борец Карелин! Я и предположить не мог, что ты на такое способна. Ох, спина болит! Как ты меня сшибла?

– Молча, – буркнула я, изогнулась и дотянулась рукой до выключателя.

На тумбочке вспыхнула лампа под светло-бежевым абажуром.

– Слушай, слезь с меня, пожалуйста, – попросил Ваня, – дышать трудно.

Я скатилась с него, он сел и заканючил:

– Ты всегда так реагируешь? Представляю, что терпит Изабелла Константиновна, когда будит тебя на занятия. Наклонится над деточкой, скажет нежно: «Пора вставать», а ангелочек бабульке захват через бедро, подсечку или мельницу!

Я подошла к двери, заперла ее, сунула ключ в карман пижамной куртки и заявила:

– Не выйдешь отсюда, пока не объяснишь, зачем приперся.

– Поговорить, – поморщился Ваня. – Мой затылок! Там точно шишка растет. Еще я копчик отшиб! Ты вообще дружишь с головой? Разве можно человека с высоты его роста опрокидывать?

– Спроси лучше у своих мозгов, позволительно ли швырять с лестницы кресло, – огрызнулась я.

– Швырять кресло? Когда? – удивился Иван. – Я ваще-то в своей комнате был!

Я села на кровать.

– Не лги. Ты раскокал фигурку лисы в столовой, а когда понял, что я могу тебя застукать, кинулся на второй этаж, запулив в меня мешок-кресло. Я, кстати, тоже шлепнулась на попу и не ною.

– У баб на заду жир, – прокряхтел Ваня, – а у мужиков мышцы, нам больнее, чем вам.

– Отлично, после того как ты обозвал меня коровой, покрытой салом, говори правду, – разозлилась я. – Зачем ко мне заявился?

– Не спалось мне, – вздохнул Иван. – Я думал все, думал.

– Лавры Сократа не давали Ване покоя, – хмыкнула я, – ты задавался вопросами, что делать и кто виноват? Не бил статуэтку? Не крал грелку? Не рвал подушку? Не убегал от меня по лестнице?

– Нет, – тихо ответил Ваня.

– Здорово! У нас в отеле полтергейст! – воскликнула я. – Может, злой дух вызвал и ураган?

Но Иван не улыбнулся.

– Не-а! Погода сама собой испортилась.

– Хорошо хоть ты объективно оцениваешь природные катаклизмы, – вздохнула я, – извини, разочарована. Сегодня вечером ты показался мне хорошим человеком, спас жизнь Кузьме Сергеевичу. Но потом белое стало черным.

Ваня потер затылок.

– Я попал в плохую историю. Мы с Мишей родственники, его отец и мой – двоюродные братья.

– Это не прямое родство, – перебила я Ивана.

– Вроде да, но они дружили, нас с Мишкой воспитывали вместе, – пояснил Ваня, – Михась постоянно дела мутит, а я вечно с ним. Иногда не очень его развлекаловка нравится, но выбора-то у меня нет.

– Выбор всегда есть, – не согласилась я, – идти – не идти, делать – не делать, пить – не пить. Все зависит исключительно от человека! Если ты отправился с приятелем грабить банк и попался, ругай не его, а себя, мог ведь отказаться.

– Ты не знаешь Мишку, – вздохнул Иван, – он прилипнет хуже жвачки, не отскрести. Я согласился поехать в «Кошмар», хотя вообще-то воровать нехорошо.