— Как твое фамилие? — строго спросила она Леву, будто незнакомого.

— Грановский, — тихо отвечал Лева.

— А твое? — спросила Юлька Димку.

— Климов! — сказал тот.

— Так и запишем! — Юлька вытащила тетрадку, карандаш, послюнила его и стала коряво выводить букву за буквой.

— Как в первом классе! — усмехнулся Димка, глядя на каракули.

— Цыц, мокрица! — прикрикнула Юлька и, закончив писать, строго приказала Леве: — Зови мать!

— Вы же знаете, она на уроках, — вежливо ответил Лева, и Юлька притворно огорчилась:

— Ах ты господи! Ну ладно. Я от Красного Креста. Собираю деньги детям. Которые в Индии голодают! Все вносят! Вы одни остались! Тащи!

— Чего? — осторожно спросил Лева.

— Чего, чего! Деньги тащи!

— Но ведь мамы нету…

— А ты маленький? Не знаешь, где они лежат?

— Знаю… Но без мамы не могу…

— Крохобор! Голодным детям! — презрительно сказала Юлька, и Лева начал краснеть. — Жадный ты! Как и мать твоя!

— Вы маму, пожалуйста, не трогайте, — тихо попросил Лева, а Димка возмущенно смотрел на него, слушал: он бы ей так ответил! Ишь, пришла! Деньги ей давай! Нашла дураков!

Юлька, присев к столу, перебирала альбомы с марками, качала головой, казалось, забыв, зачем она явилась. Вдруг спросила:

— Правда, что марки продать можно? И за большие деньги?

— Правда, — кивнул Лева.

— Ладно, — сказала Юлька, вставая. — От вас, жадин, ничего не добьешься. До свидания! А ты, Климов, готовься! К тебе приду!

— Щас, придешь, — пробормотал Димка и в ту же минуту услыхал, что за дверью кто-то заиграл на пианино. — Ой, кто это?

— Виолетта, — ответил Лева, косясь на Юльку, которая снова занялась марками.

Ноги сами понесли Димку в другую комнату, Лева неуверенно пошел за ним.

В комнате было тесно и как-то неуютно. У окна стояло пианино, за ним сидела совсем взрослая девочка: черные волосы, стянутые алой лентой, смуглое загорелое лицо, гордая посадка головы.

«Задавака!» — подумал Димка.

Девушка обернулась, весело сморщила нос.

— Здравствуй! — приветливо сказала она. — Ты кто?

Пока Димка раздумывал, как отрекомендоваться, Лева тихо сказал:

— Это Димка, сосед напротив. — И, подумав, добавил: — Не дерется.

— Ого, какая яркая личность! — усмехнулась Виолетта, внимательно и чуточку насмешливо рассматривая Димку, который, неизвестно почему краснея, подумал вдруг: «Красивая…»

— Сестра, — с гордостью сказал Лева.

— Садись! — кивнула Виолетта, но Димка увидел во дворе Ваську и Мишку, которые нетерпеливо глядели на его окошко.

— Не-е, — сказал он. — Я пошел!

— Иди, — ответила Виолетта, как-то сразу потеряв к Димке всякий интерес.

Ребята вернулись в другую комнату. Юльки уже не было.

— Посмотри-ка альбомы! — сказал Димка. — Может, стащила!

— Что ты, — как-то робко улыбнулся Лева. — Разве можно?..

Он нерешительно приблизился к столу, взглянул на альбомы с марками, и лицо его, и так не розовое, залила синева.

— Нету, — поднял он на Димку беспомощные глаза. — Лучшие мои марки…

Димка не увлекался такой чепуховиной, не знал цены маркам, но Левина беда тронула его до глубины души.

— Погоди-ка! — решительно бросил он и побежал во двор. Быстро рассказал товарищам про Юльку и про марки.