– Ты нервничаешь.

– Ты вырезала имя на дереве, которое требует крови в обмен на правду. – Он разочарованно выдохнул. – Конечно, я насторожен.

Свободной рукой я обняла его. Это была не вся правда, скрывающаяся за его волнением, и мы оба это знали.

– Я знаю, кто ты.

– Я очень в этом сомневаюсь.

Его тон указывал на то, что если бы я знала всю правду, то не стояла бы так близко, обнимая его, как сейчас. Его тайна напугала меня, но я никогда не смогу преодолеть этот страх, если не вынесу ее на свет. Я никогда не узнаю, кто я, что случилось с Витторией, если продолжу бояться правды. Старуха оказалась права.

Я выросла привыкшей к темноте, и слишком долго в ней пребывала. Сначала из-за бабушки, а теперь по собственной воле. Пришло время отбросить свои страхи и выйти на свет.

Прежде чем он успел понять, что я собираюсь сделать, я изо всех сил ударила по столу, заставив его перевернуться, фрукты, сыр и осколки Проклятого листа разлетелись по полу.

Он обнял меня, словно мог защитить от Древа Проклятий, собирающегося забрать свою плату. Но внезапного приступа боли я не почувствовала. Я не ослабла и не потеряла сознание. Я не умерла. Даже кровь не пошла.

Гнев обнял меня сильнее, его дыхание затруднилось и участилось. Слезы внезапно выступили на глазах, но я не позволила им упасть. То, что я стояла там, защищенная объятиями Гнева, означало, что я не ошиблась. И Старуха вновь оказалась права.

Теперь, когда я узнала правду, я не понимала, что мне с ней делать. Я думала, что готова, думала, что смогу справиться с его тайной, когда она будет раскрыта. Я ошибалась.

И я себя ненавидела.

Я прерывисто выдохнула, мне нужно было время, чтобы полностью переварить то, что я узнала. Гнев почувствовал, как я вырываюсь, неохотно опустил руки и отступил. Он ничего не сказал, только терпеливо ждал, пока я заговорю.

Кровь и кости. Как тяжело. Но мне бывало и хуже, и я выжила. Что бы ни случилось дальше, я тоже выживу.

– Когда ты отмахнулся от имени, которым я назвала тебя в монастыре, мне стало интересно, была ли причина, по которой ты не отреагировал более решительно. – Я повела глазами, не глядя на него. – Ты вел себя так, как будто это ничего не значило, и что я тебя просто дразнила. – Я улыбнулась, прикрываясь ладонями. – Потому что, по словам бабушки, принц Ада никогда не раскроет свое настоящее имя своим врагам.

Я чувствовала, как его внимание пронизывало меня, но все еще не могла встретиться с ним взглядом. – Я знаю, что ведьмы и демоны – враги. Но в нашей истории есть еще кое-что, не так ли?

– Эмилия…

– Ты искушение. Соблазн. – Я, наконец, обратила внимание на его руку, кивнув на замысловатую татуировку в виде змеи. – Змей в саду. Тот, кто сподвиг человека на грех.

Мой взгляд скользнул еще выше, пока, наконец, не сосредоточился на его глазах. Я приняла его, действительно посмотрела на него беспристрастно. Его лицо, его тело, все его естество и то, как он держался, кричали об авторитете. Доминировании. И были созданы, чтобы соблазнять. Он был искушением во плоти.

Выражение его лица изменилось, он ждал. Сейчас, более чем когда-либо, мне отчаянно хотелось почувствовать его эмоции. Хотя я подозревала, что он чувствовал мои, и именно поэтому он так отдалился. Его крепкая броня вернулась на свое место. И он прикрывался ею от меня.